Казнь наджибуллы талибами. Мухаммед Наджибулла: биография

Приход Наджибуллы на смену Кармалю был в целом закономерным и оправданным, однако далеко не легким. Слишком несоизмеримы в ту пору были эти фигуры.

Бабрак Кармаль, обладавший бесспорной харизмой, по праву олицетворял собой (наряду с Н.М. Тараки, а также лидерами религиозной оппозиции Б.Раббани, С.А. Гейлани, С.Моджаддади) целую эпоху новейшей истории Афганистана - когда ритм современной эпохи разбудил афганское общество от средневекового сна.
С приходом Наджибуллы к власти начались реальные, достаточно глубокие изменения в системе политической и жизни страны. Он стал первым президентом Демократической Республики Афганистан. Его избрание на этот пост было осуществлено депутатами Национального Отечественного фронта (двухпалатного парламента) и одобрено Советом улемов, в который входили ряд видных религиозных авторитетов Афганистана.
На местах началось создание коалиционных органов власти, в том числе и в "серых зонах", находившихся под властью местных и традиционных племенных авторитетов, где создавались отряды самообороны, а население получало продовольственную и иную помощь правительства.
Удалось несколько сбить и накал фракционной борьбы в НДПА, прежде всего - за счет грамотного взаимодействия Наджибуллы с видными бывшими "халькистами". В НДПА начал формироваться слой функционеров, не отождествлявших себя ни с одним из ее бывших крыльев.
Медленно, с трудом начало меняться и отношение широких слоев населения к госвласти. Даже противники Кабула вынуждены были констатировать первые успехи политики национального примирения. Однако главные испытания у страны и ее президента были впереди.
1986 г. можно считать переломным не только в афганской, но, пожалуй, и мировой истории. Раскрутив маховик переговоров по национальному примирению вплоть до официальных предложений Захир Шаху возглавить государство, а С.А. Гейлани и С.Моджаддади - правительство страны, кабульский режим тогда был уверен в своей стойкости, чувствуя за своими плечами советскую поддержку, которая не позволяла моджахедам надеяться на военную победу. Более того - в их среде усиливались разложенческие процессы, в стране в целом начинала преобладать тяга к миру.
Тут-то и был запущен инициированный М.С. Горбачевым и Э.А. Шеварднадзе процесс Женевских переговоров по мирному урегулированию в Афганистане. В Кабуле это известие вызвало шок. Оппозиция почувствовала реальную перспективу, казалось бы, утраченной победы.
Изменился и характер действий Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ), дальнейшее присутствие которого в Афганистане и сопряженные с этим жертвы и издержки по большому счету потеряли смысл. Резко возросло и разложение в афганском партгосаппарате, функционеры которого начали искать личные варианты выживания вплоть до установления негласных контактов с моджахедами. Невиданные масштабы коррупции, перевода денег за пределы страны, упадок торговли и деловой активности - вот приметы Кабула того времени.
Тем не менее, режим Наджибуллы, как оказалось, обладал достаточным запасом прочности и пал лишь после политического предательства со стороны уже нового, российского руководства.
С началом Женевского процесса западные аналитики, включая экспертов ЦРУ США, штаб-квартиры НАТО, да и многие советские "политологи" давали режиму Наджибуллы максимум два-три месяца после ухода ОКСВ. Оценки советских внешнеполитических ведомств МИД, КГБ, ГРУ также содержали предупреждения о возможности самых непрогнозируемых вариантов негативного развития событий, прежде всего в средневосточном регионе и Средней Азии, в случае захвата власти в Кабуле моджахедами. Об этом же предупреждали в беседах с советским руководством и афганские деятели. К сожалению, все они в основном сбылись или еще могут сбыться.
Однако "процесс уже пошел". В этих условиях у Наджибуллы хватило воли и решимости мобилизовать госаппарат на максимально возможную в тех условиях консолидацию своих позиций. Надо сказать, что и советская сторона обещала активизировать свои усилия и помощь для максимального использования оставшегося до вывода ОКСВ времени в интересах укрепления правительства в Кабуле.
Параллельно снижалась и активность противостоящих Наджибулле сил. Становилось ясно, что главная схватка начнется после ухода из Афганистана последнего советского солдата.
В 1986-1987 гг. советские представительства в Афганистане начали фиксировать стремление афганской стороны исподволь выводить свои структуры из-под ранее абсолютных влияния и контроля советских советнических аппаратов. Их деятельность очень осторожно и негласно начинала отслеживаться афганскими органами безопасности, в частности военной контрразведкой и одним из подразделений управления внутренней безопасности МГБ во главе с генералом Тареком.
В 1988 г. в недрах аппарата афганского Совмина, возглавлявшегося С.А. Кештмандом, начался сбор информации об издержках и "преступлениях" советской стороны в Афганистане, которой планировалось в случае необходимости придать форму своего рода "Белой книги".
Какие планы стояли за этим, какова была роль самого Наджибуллы в этой деятельности, так и останется загадкой, если об этом когда-нибудь не заговорят сам С.А. Кештманд и начальник его секретариата Н.Масир. Однако нельзя исключать, что Наджибулла вполне мог и должен был с его опытом просчитать любые варианты развития событий.
Как бы там ни было, день 15 февраля 1989 г. настал. Войска А.Ш. Масуда установили контроль над стратегически важным перевалом Саланг, по которому, однако, продолжался гражданский грузопоток. Ничего больше не произошло - зима. В кабульском аэропорту ежедневно продолжали приземляться 7-8 советских транспортных самолетов с боеприпасами и продовольствием. Теперь только эти "борты" оставались "стратегическими гарантами" Кабула. Как выяснилось, хватало и этого. Поддержка СССР демонстрировалась, и ее видели все, в том числе противники Наджибуллы в самом афганском руководстве.
Президент подошел к этому моменту отнюдь не с голыми руками. По договоренности с советской стороной был создан солидный стратегический запас боеприпасов и топлива, ремонтные базы. Возглавив Совет обороны страны, Наджибулла сумел укрепить преданными себе профессиональными кадрами ряд гарнизонов, в частности центральный армейский корпус в Кабуле, корпуса в Джелалабаде, Кандагаре и Герате. Продолжал героически сражаться полностью блокированный моджахедами гарнизон Хоста. Однако главным мероприятием президента надо считать создание преданной, отлично вооруженной и обученной Национальной гвардии, структурно входившей в Министерство государственной безопасности. Ее солдаты и офицеры вынесли основную тяжесть боев в самых горячих точках страны, обеспечивали охрану и оборону столицы. На вооружении ракетных дивизионов гвардии стояли тактические комплексы Р-300 (СКАД), Луна 2-М, а также весьма эффективные системы залпового огня "Ураган". Укомплектованность этих частей бронетехникой, ствольной артиллерией, личным составом была доведена к началу 1989 г. почти до штатной положенности.
Опорой Наджибуллы были и некоторые территориальные формирования. Наиболее видное место среди них занимала 53-я пехотная дивизия во главе с вышедшим из народа командиром чапаевского типа, уроженцем провинции Джаузджан узбеком А.Р. Достумом, который впоследствии сыграл трагическую роль в судьбе Наджибуллы.
Испытания режима на прочность начались уже весной 1989 г., которую можно считать точкой отсчета неприкрытого военного вмешательства Пакистана в дела Республики Афганистан. При поддержке пакистанских пограничных малишей, бронетехники и авиации регулярной пакистанской армии отряды полевого командира Д.Хаккани совместно с вооруженными группами А.Р. Сайяфа и Ю.Халеса предприняли массированное наступление на административный центр провинции Нангархар город Джелалабад.
Оборона города и командование первым армейским корпусом были поручены Наджибуллой генералу Лудину, несмотря на определенные трения, имевшиеся между ними. Генерал, высокий профессионал своего дела, с блеском выполнил поставленную задачу, разгромив группировку противника в стратегически важном уезде Кама, тем самым, отразив обходной удар в сторону центра афганской энергетики - уезда Саруби. В итоге отряды оппозиции отступили почти до пакистанской границы.
Как ни странно, с самой лучшей стороны проявил себя и блокированный в городе Михтерламе 100-й артиллерийский полк, состоявший в основном из убежденных бывших "халькистов" и также "халькистский" гарнизон города Саруби. Взвешенный подход президента к внутрипартийным отношениям, гибкость в подборе кадров, знание психологии людей начали приносить реальные плоды.
Однако попытка "халькистской" реконкисты была уже не за горами. Мятеж министра обороны Ш.Н. Таная стал ударом в спину всей системе новой афганской власти. Этот амбициозный и политически недалекий деятель продолжит свою карьеру в рядах движения талибов, сначала выступая в качестве "военного советника под домашним арестом", а затем и агента политического сыска против своих коллег и товарищей по партии при взятии талибами Кабула.
При самом активном участии 53-й пехотной дивизии А.Р. Достума танаевский мятеж был подавлен, сам бывший министр бежал в Пакистан. Характерно, что в целом "халькистская" масса в войсках и МВД мятеж не поддержала.
Логичной мерой в стиле действий президента стало назначение на пост министра обороны также видного "халькиста" М.А. Ватанджара, с приходом которого все проблемы во взаимоотношениях "парчамиста" Наджибуллы с приверженцами "Хальк" в армии были в основном сняты.
Крупным военным успехом госвласти стало освобождение уезда Пагман в 16 километрах от Кабула, что в течение всех лет войны не удавалось даже ОКСВ. Из этого укрепленного района велись постоянные ракетные обстрелы столицы, уносившие сотни жизней мирных людей. С взятием Пагмана и последующим продвижением правительственных войск, основу которых составляли части Национальной гвардии и 53-й пехотной дивизии, вплоть до стратегически важного уезда Шакардара и административного центра провинции Вардак города Майдан-шахра угроза неожиданностей на юго-западном направлении обороны столицы была снята.
В ходе весенне-летней кампании 1991 г. удалось ликвидировать еще один серьезный плацдарм оппозиции на юге-юго-западе зоны обороны Кабула. Была разгромлена Гардезская группировка Исламской партии Афганистана, на стороне которой сражались наемники из ряда арабских стран. Были созданы предпосылки для деблокирования гарнизона города Хоста и выхода непосредственно на пакистанскую границу к районам проживания позитивно относящихся к Наджибулле племенам районов Хайбер и Вазиристан Северо-западной пограничной провинции Пакистана, а также в зону влияния родного племени президента - ахмадзаев - в провинции Пактия.
Ответом оппозиции стал массированный штурм при поддержке пакистанской армии хостинского гарнизона. Его сохранение было тактическим абсурдом после отвода войск правительства на линию вдоль шоссе Кандагар-Кабул. Однако периодически пробрасываемая информация о намерениях оппозиции провозгласить в Хосте альтернативное исламское правительство Афганистана побуждала советских советников настаивать на сохранении там группировки войск.
Но главное, что к середине 1991 г. режим, во главе которого стоял Наджибулла, опроверг все прогнозы аналитиков, уверенно стоял на ногах, имел солидный запас прочности, позволявший противостоять уже подлинной иностранной агрессии - пакистанской (и это при иллюзорной - к середине 1991 г., на уровне 2-3 самолетов в день - поддержке СССР), в то время как за моджахедами стояла пакистанская военная машина, финансовая и политическая мощь США, Саудовской Аравии, ОАЭ, Ирана, отчасти Судана и Ливии.
Сам Наджибулла в тот период выглядел уверенным. Он прочно освоил рычаги власти в новых условиях, росла его поддержка, особенно среди населения городов. Госвласть достаточно прочно держала в своих руках основные стратегические точки страны. Постепенно вызревали условия компромисса с оппозицией, поскольку обе стороны убедились в бесперспективности разрешения конфликта вооруженным путем. Личный авторитет президента настолько окреп, что по политическому весу и реальному влиянию он стал заметно превосходить даже ведущих лидеров моджахедов. Активность Наджибуллы на внешнеполитической арене, выступления на сессиях Генеральной ассамблеи ООН принесли ему и международную известность.
Многие в мире с удивлением увидели, что "советская марионетка" на деле является искушенным, достаточно открытым политиком демократического толка, готовым на самые серьезные шаги к поиску общенационального консенсуса. Вместе с тем, на Западе увидели и другое. Как отмечалось в одном из документов ЦРУ, укрепление позиций Наджибуллы при морально-политической поддержке СССР со временем может лишить шансов некоторых лидеров моджахедов на овладение постом руководителя страны в случае формирования в Афганистане коалиционного переходного правительства.
Беда пришла не с Запада, а с Севера. Августовские события 1991 г. в Москве, последующее разрушение СССР, с большой тревогой были восприняты всем афганским руководством. Оно с озабоченностью наблюдало за развитием ситуации в новой России, в душе надеясь, что с уходом вплотную занимавшихся афганской проблематикой Д.Н. Язова, В.А. Крючкова, В.И. Варенникова на смену им придет новая генерация побывавших в Афганистане политиков, таких, как А.В. Руцкой, П.С. Грачев, Б.В. Громов.
Сам Наджибулла принял возможные меры для налаживания отношений с руководством новой России, однако стало ясно, что, при в целом позитивном отношении Б.Н. Ельцина к проблемам Афганистана, некоторые члены его окружения еще не скоро выйдут из "эйфории разрушения".
Последний гвоздь в крышку гроба, в котором вместе с режимом Наджибуллы были похоронены перспективы замирения и надежды на демократический путь развития Афганистана, вбили А.В. Козырев и А.В. Руцкой.
В конце 1991 г. во время визита в Пакистан для обсуждения вопроса об освобождении советских военнопленных они провели, не имея на то соответствующих полномочий, ряд встреч с лидерами афганских моджахедов. Из контекста состоявшихся бесед стало понятно, что Москва фактически отказалась от поддержки правительства Наджибуллы и дала карт-бланш на решение вопроса о власти силовым путем. Развязку затянула лишь зима, а зимой в Афганистане обычно не воюют.
К тому времени на афганском поле стали появляться новые игроки, в первую очередь в лице лидеров бывших среднеазиатских союзных республик. Положение в Афганистане стало представлять непосредственную угрозу их безопасности. Наиболее активно входил в околоафганскую политику Узбекистан. Фактический хозяин афганского севера тех лет генерал А.Р. Достум еще в советский период имел тесные контакты с Ташкентом, который в новых условиях сделал на него ставку как на основного гаранта безопасности своей южной границы.
Собственно говоря, для этнического узбека Достума другого пути и не было. Для него лично существовала смертельная угроза в самом Афганистане. Части достумовской 53 пехотной дивизии вели активные боевые действия прежде всего в населенных пуштунами провинциях страны: Кабул, Вардак, Кандагар, Пактия, Нангархар. Они заслуженно прославились как своей стойкостью, так и непримиримостью. Но пуштуны такого не прощают, тем более что они традиционно являлись титульной нацией страны, наравне с которыми были лишь таджики. Все остальные считались людьми "второго сорта". Их представителей в администрациях Захир Шаха и М.Дауда можно было буквально пересчитать по пальцам. Так что перед А.Р. Достумом, считавшимся "цепным псом" Наджибуллы, стояли нелегкие проблемы как личного выживания, так и обеспечения этническим узбекам Афганистана (вождем которых он фактически стал) достойного политического и социального будущего. Именно он стал фигурой, вокруг которой произошла консолидация сил народностей афганского севера сначала в виде созданного 28 апреля 1992 г. Национального исламского движения Афганистана (НИДА), а с осени 1997 г. - Объединенного исламского и национального фронта спасения Афганистана.
Почувствовав неминуемость глобальных перемен в расстановке сил на внутриафганской арене, в начале 1992 г. А.Р. Достум установил прямые связи с таджиками: лидером Исламского общества Афганистана (ИОА) будущим президентом страны профессором Б.Раббани, главой Наблюдательного совета ИОА, известнейшим полевым командиром А.Ш. Масудом, а также руководством одной из конкурирующих фракций шиитской хазарейской Партии исламского единства Афганистана во главе с Мазари (впоследствии захваченным в плен и казненным талибами).
Усилиями этой - по сути своей антипуштунской - коалиции при основной роли находившейся в Кабуле и на подступах к нему группировки войск А.Р. Достума и был осуществлен государственный переворот, дата которого, 27-28 апреля 1992 г., совпала с пятнадцатой годовщиной Апрельской революции.
Действия А.Р.Достума, конечно можно назвать предательством, хотя это слово мало применимо к правилам игры в большой политике. Режим Наджибуллы после перемен в Кремле был обречен. Вопрос был в одном: кто и когда это сделает. У А.Р.Достума же были весьма веские основания попытаться реабилитировать себя в глазах моджахедов. Нет сомнения, что в противном случае генерала-узбека ждала бы гораздо более страшная смерть, чем президента-пуштуна.
Мятеж свершился достаточно быстро. Некоторое сопротивление оказали лишь подразделения Национальной гвардии. Началось бегство функционеров партийного и государственного аппарата, части населения Кабула и других крупных городов, в основном интеллигенции. Мятежники не очень старались мешать этому. Почти все ведущие деятели Партии Отечества вскоре объявились в эмиграции. Часть их, а также многие представители военного командования пассивно признали произошедшие перемены, в ряде случаев сохранив свои должности. Верным присяге, что удивительно для нашего времени, остался лишь застрелившийся министр государственной безопасности генерал Гулям Фарук Якуби. Похоже, что его смерть была с облегчением воспринята и в Афганистане, и в бывшем СССР - генерал знал очень много. Судя по всему, он успел уничтожить и свой личный архив.
Наджибулла начал восхождение на свою Голгофу. Президент, как стало известно впоследствии, принял принципиальное решение до конца оставаться на своем посту, несмотря на бегство большинства соратников. Он находился в бункере президентского дворца Дилькуша. Обращений о предоставлении политического убежища ни к одному из посольств в Кабуле, включая посольство России, не было. По решению президента, его охраной в сопровождении верных подразделений МГБ была доставлена в кабульский аэропорт семья Наджибуллы - жена Фатана и трое детей, а также сестра Лейла. Им удалось вылететь в Индию, где они, возможно, находятся и по сей день. С президентом остались его брат Ахмадзай - начальник управления охраны МГБ, начальник его канцелярии Тухи и начальник личной охраны Джафсар.
К середине дня 28 апреля членам ближайшего окружения Наджибуллы удалось убедить его покинуть Афганистан, чтобы сохранить себя как политическую фигуру, вокруг которой смогли бы впоследствии объединиться демократические силы страны. Но было уже поздно. Около 16 часов автомобиль президента был остановлен на подъезде к аэропорту подразделением под командованием отвечавшего за охрану аэродрома достумовского генерала Омара Ака, впоследствии - начальника авиаперевозок НИДА.
Охрана Наджибуллы была разоружена, а сам он вынужден вернуться в город. Попыток его ареста не предпринималось. К исходу того же дня бывшему президенту было предоставлено политическое убежище в миссии ООН в Кабуле, где он провел долгие пять лет. Находясь там, он имел возможность поддерживать телефонную связь с семьей, своими соратниками за пределами страны, был в курсе международных событий. Ему суждено было пережить еще одно предательство.
Осенью 1992 г., уже после эвакуации российского посольства из Кабула, который штурмовали объединенные силы Г.Хекматьяра и А.Р. Сайяфа, в Москве обсуждался вопрос о предоставлении политического убежища бывшим функционерам режима Наджибуллы, которые совместно с советскими войсками противостояли вооруженной афганской оппозиции. Их жизнь в Афганистане подвергалась реальной угрозе. Наджибулла, как и многие другие афганцы, был шокирован высказыванием, прозвучавшим тогда в интервью российского министра иностранных дел тех лет А.В. Козырева о "нежелании Москвы иметь дело с осколками прошлого афганского режима".
Правительства и президенты, по очереди осуществлявшие контроль над Кабулом, неизменно требовали от ООН выдачи Наджибуллы. Однако международное сообщество оставалось верным своей принципиальной позиции.
Парадоксально, но в 1995-1996 г. вопрос о предоставлении политического убежища Наджибулле поднимался при поддержке ООН госдепартаментом США, имевшим по этому вопросу контакты с президентом Б.Раббани. Москва в данном случае, отмолчалась. Это не удивительно, а вот позиция американцев позволяет понять, кем был Наджибулла и кем он мог бы стать.
Захватив власть, пограбив Кабул и публично уничтожив танковыми гусеницами запасы виски в кабульской гостиницы "Интерконтиненталь" (русская водка, контейнерами лежавшая на складах советско-афганских акционерных обществ АФСОТР и АСТРАС, осталась в неприкосновенности и потихоньку реализовывалась еще года четыре), моджахеды, как многие до и после них, поняли: борясь за власть надо заранее знать, что потом с ней делать.
Зарубежные покровители и вдохновители "исламских партий", как выяснилось, готовы были оплачивать афганскую войну, но отнюдь не мир в Афганистане. Поставки народнохозяйственных грузов через северные границы были, естественно, прекращены. Сами моджахеды оказались не способны не только организовать экономическую жизнь страны, но даже отладить деятельность своего административного аппарата. Голод начался не только на периферии, но и в крупнейших городах. Страна продолжала жить натуральным хозяйством, внешней торговлей по каналам частного сектора.
Исламабад, который в первые же месяцы после победы моджахедов начал приближаться к уровню бывшего СССР в показателях своего советнического присутствия в аппаратах прежде всего силовых афганских ведомств, отнюдь не отличался советским альтруизмом.
В Кабуле, других городах начались голодные демонстрации, во время которых (вот парадокс истории!) все чаще звучали лозунги: "Да здравствует Наджибулла!" Некоторые ораторы, особенно в столице, начали договариваться до того, что требовали возврата в Афганистан советских войск, забыв о том, что такой страны - СССР - больше не существует. Это действительно было! Особый масштаб такие настроения приобрели в 1995-1996 гг, когда афганцы на практике поняли, что несут с собой идеи построения "истинно исламского государства" в исполнении талибов.
Внешний интерес к Афганистану возродился с появлением проектов нефтегазового транзита из центрально-азиатских стран СНГ в обход России. Неуклюжая политика "Газпрома" в Туркмении, демонстративная русофобия Ташкента, сопряженные со стремлением США и далее ужесточать экономическую и политическую блокаду Ирана, предопределили выбор весьма спорного афганского маршрута: Тургунди-Герат с возможным ответвлением на Шибирган-Мазари-Шариф-Термез-Байсун-Буха ра и далее на Кандагар-Кветту-Карачи с перспективной веткой до Индии.
Под этот проект было задействовано многое, вплоть до реанимации в 1994 г. ставшего никому не нужным движения талибов. Об этом неопровержимо свидетельствует тот факт, что основной и первоочередной целью талибов стал отнюдь не Кабул - столица и символ власти, а Герат - узловая точка в системе планируемых коммуникаций.
В то же время ситуация в самом Афганистане неуклонно обострялась, постепенно приобретая характер войны "всех против всех". Становилось ясно, что талибы не только не смогут выполнить предназначавшуюся им миссию "объединения страны" путем ее полного захвата, попытка которого в 1997 г. поставила Афганистан на грань бесконечного межэтнического конфликта, но постепенно сами становились все менее управляемыми, в чем неоднократно, сначала лицемерно, а потом с растущей тревогой стали признаваться и пакистанцы и сами американцы.
Тут уж стало не до газопроводов. Запад начал поиск фигуры, вокруг которой можно было бы запустить политический процесс. Не секрет, что никто из нынешних лидеров моджахедов и руководства талибов не может быть признан в масштабах всей страны в качестве ее лидера. Глава талибов М.Омар к настоящему времени способен стать лишь персонажем кошмарного сна если не для политиков, то для аналитиков из Вашингтона и Лэнгли, осознавших, что это произведение их собственных рук может превратиться в более пикантную фигуру, чем Хомейни и даже М.Каддафи.
На этом фоне оставался вроде бы один Захир Шах. Его кандидатура на словах принималась всеми традиционными участниками внутриафганского конфликта. Исключение составляли талибы и стоящий за ними Исламабад. Бывший афганский монарх, еще в период пребывания у власти проявил себя как последовательный пуштунский националист, ни на минуту не отказывавшийся от хотя и гипотетических, но потенциально весьма опасных для территориальной целостности Пакистана претензий на населенные пуштунами агентства Северо-западной пограничной провинции этой страны.
Ситуация могла бы стать еще более двусмысленной. В 1993 г. истек срок действия заключенных между Великобританией и Афганистаном соглашений о правовом статусе "линии Дюранда", по которой проходила условная граница между Пакистаном и Афганистаном. Граница фактически исчезла. Где пройдет новая? Для Исламабада это вопрос жизни и смерти. В Пакистане понимают, насколько опасны в этом контексте игры вокруг Захир Шаха и, скорее всего, никогда не пойдут на них.
Уже более ста лет вдоль "линии Дюранда" продолжает бродить призрак Великого Пуштунистана. Его шаги отдаются то антипакистанскими восстаниями пуштунов СЗПП начала 70-х годов нашего века, то сменявшими их антикабульскими выступлениями племен Пактии, Хоста, Кунара. В середине 80-х годов прогремели умело использовавшиеся Наджибуллой "опиумные войны" с исламабадской администрацией племен вазир и африди. Та же поступь слышится и за спинами талибов. В Пакистане понимают, насколько опасны в этом контексте игры вокруг Захир Шаха и, скорее всего, на деле не пойдут на них. Любые подвижки в пакистанском Пуштунистане сейчас способны перегреть и без того плохо контролируемую Исламабадом ситуацию в Синде и Пенджабе, после чего экспертам внешнеполитических ведомств заинтересованных стран придется прогнозировать последствия процесса распада не к северу, как сейчас, а к югу от "линии Дюранда".
Нельзя исключать, что в этой канве некоторые дальновидные силы на Западе стали вновь присматриваться к фигуре Наджибуллы. Парадоксальный рост его популярности и авторитета внутри Афганистана, имидж мученика, высокие личные и организаторские качества, в целом приемлемость этой личности для столь любимых Западом афганских "технократов" и "либералов", а, главное, очевидно приобретенный им с лета 1992 г. стойкий антироссийский иммунитет делали этого деятеля весьма привлекательным объектом для приложения сил, либо сохранения его во внешнеполитическом резерве США. Началась постепенная кампания за его освобождение.
Однако жизнь, а потом и смерть распорядились иначе. Захват талибами Кабула произошел внезапно. В считанные часы силы А.Ш. Масуда и Г.Хекматьяра, а также хазарейские отряды ПИЕА, обвиняя друг друга в предательстве, побросав боевую технику и военные склады, оставили город.
А.Ш. Масуд предлагал Наджибулле покинуть столицу вместе с его частями, который, впрочем, и сам вполне мог затеряться в толпах беженцев, поскольку и персонал миссии ООН отнюдь не стремился к его задержанию в ее стенах. Однако бывший президент предпочел оставаться в стране до конца. Ему было памятно, что среди населения была с легким осуждением встречена его попытка покинуть Афганистан в апреле 1992 г. Очевидно, Наджибулла рассчитывал и на то, что талибы не посмеют нарушить режим экстерриториальности представительства ООН.
С одобрения Наджибуллы его убежище покинули все эти годы находившиеся вместе с ним И.Тухи и Джафсар. Им удалось добраться до Индии, где они присоединились к ранее выехавшей туда семье Наджибуллы. Вместе с ним остался лишь бывший начальник управления охраны МГБ, его брат генерал Ахмадзай.
Все последующие события были предельно внимательно отслежены остававшимися в городе подпольными структурами А.Ш. Масуда, а также его доверенными лицами в среде самих талибов.
Узнав, что бывший президент остался в столице, пакистанские спецслужбы отреагировали незамедлительно. В Исламабаде поняли, что у них появился уникальный шанс раз и навсегда снять все вопросы об афгано-пакистанской границе. План был прост и не вызывал у его авторов каких-либо сомнений. Для Пакистана соблазн был слишком велик, чтобы обращать внимание на какие-либо международно-признанные нормы.
Группа вооруженных талибов ворвалась в миссию ООН, попутно устроив там погром, арестовав и избив ее сотрудников из числа афганских граждан. Наджибулла и его брат Ахмадзай были захвачены и переведены на одну из конспиративных квартир пакистанской разведки, которая действовала при афганских спецслужбах с 1992 г.
В Кабул были стянуты многочисленные кадровые офицеры пакистанских спецслужб, а также группа перешедших на сторону талибов бывших "халькистов" во главе с уже упоминавшимся Ш.Н. Танаем, которая занималась выявлением, задержанием и казнями активных участников подавления попытки переворота, а также видных сторонников Наджибуллы, остававшихся в столице.
Тем временем в Исламабаде было все подготовлено для проведения одной из наиболее дерзких и наглых акций за всю историю разведок, которые, тем не менее, всегда стараются без крайней необходимости не нарушать неписаные условия игры, за что рано или поздно наступает неотвратимое возмездие. Но за Афганистан и Наджибуллу, жизнь которого за эти дни навечно впечаталась в историю его родины, мстить некому.
В Кабуле появился известный в международных кругах, связанных с афганской политикой, генерал Аслам Бек. В свое время он возглавлял Главный штаб сухопутных войск, затем занимал руководящие должности в пакистанской военной разведке, выполняя наиболее деликатные поручения еще со времен Зия-уль-Хака. Его сопровождал брат, также кадровый разведчик, и группа офицеров. Они имели сфабрикованный в недрах пакистанских спецслужб документ, отпечатанный на захваченном в президентском дворце бланке канцелярии Наджибуллы. Его текст, датированный периодом пребывания Наджибуллы у власти, представлял собой договор об официальном признании президентом и правительством Афганистана "линии Дюранда" в качестве официальной и постоянной границы между этой страной и Пакистаном.
Это и было главной целью группы пакистанских военных - любой ценой заставить Наджибуллу сделать то, что никогда не сделал бы ни один пуштун - подписать этот "договор".
Наджибуллу предавали много раз. Но в самый страшный свой час он нашел силы не предать ни Афганистан, ни свой народ, ни себя. Благодаря недюжинной силе, из-за которой за ним еще с юности закрепилась кличка "Бык", он сумел разметать охрану, отнять у одного из офицеров пистолет и убить (либо тяжело ранить) брата Аслам Бека. Последующее было кошмаром. Наджибулла перенес страшные пытки, но сломлен не был. Жуткая казнь, потрясшая даже его врагов, возмутившая всех афганцев, по какую бы сторону баррикад они ни были, подвела черту под его жизнью, под дьявольским планом Исламабада и, по большому счету, под политическим курсом Пакистана к северу от "линии Дюранда".
Эта казнь лишила талибов надежд на скорую победу. Каждый из лидеров антиталибской коалиции увидел свой наиболее вероятный конец. Это было более предметно, чем любые разговоры с зарубежными эмиссарами, посещавшими города Мазар-и-Шариф, Талукан, Бамиан.
Трагедия для Афганистана состоит в том, что эта казнь лишала страну последней надежды на демократический вектор развития, консолидацию, выход из войны. Лишила она и Запад "козырного туза" в своей колоде. Что касается России, здесь, похоже, никто и не задумался о том, чего лишилась наша политика не только в Центральной Азии, но и на юге СНГ в целом.
Жизнь Наджибуллы, а, главное его смерть, сломала ту плотину, которая отделяла впадение реки его бытия от того, что, по выражению известного афганского историка Гобара, называется Потоком Истории Афганистана.

Мохаммад Наджибулла (пушту - Mohammad Najibullh; 6 августа 1947, Гардез, Королевство Афганистан - 27 сентября 1996, Кабул, Афганистан) - афганский государственный деятель, дипломат, президент Демократической Республики Афганистан (ДРА) в 1987-1992 годах. Председатель Революционного совета ДРА (1987), генеральный секретарь ЦК правящей партии НДПА (1986-1992), начальник Службы государственной безопасности (ХАД) (1980-1986).

Получил известность на посту главы ХАД за свои жёсткие методы и хорошие организаторские способности, из-за чего привлёк внимание советского руководства, при поддержке которого в 1986 году сменил во главе ДРА ушедшего в отставку Кармаля. Придя к власти и пытаясь расширить поддержку режима среди населения Афганистана, инициировал политику «национального примирения», заявив о готовности создания коалиционного правительства с представителями моджахедов и отказа НДПА от монополии на власть. Принятая в 1987 году конституция провозгласила ислам государственной религией, допускала применение шариата и уже не содержала никаких упоминаний социализма или коммунизма. Эти меры имели ограниченный успех, и режим ДРА продолжал восприниматься населением как навязанный извне, в то время как моджахеды отвергли предложение о мирных переговорах. Осознавая своё шаткое положение, Наджибулла выступал против вывода советских войск из страны, который, однако, был завершён в 1989 году, а гражданская война продолжилась с ещё большей интенсивностью. Спустя год после распада СССР, лишившийся внешней поддержки и оказавшийся в международной изоляции, режим ДРА был свергнут моджахедами. Наджибулла укрылся в здании миссии ООН в Кабуле, где пребывал до 1996 года, пока не был захвачен и казнён захватившими власть талибами.

Жизненный путь

Юность

Мохаммад Наджибулла родился 6 августа 1947 года в Кабуле в семье государственного служащего Ахтара Мохаммада. По происхождению пуштун из клана ахмадзай племени сулейманхель гильзайского племенного союза. Его семейные корни находятся в провинции Пактия. Пластун и Адрианов в своей работе «Наджибулла. Афганистан в тисках геополитики» указывают родной деревней Наджибуллы селение Милан. В 1964 году Наджибулла окончил лицей «Хабибия», после чего поступил на медицинский факультет Кабульского университета. В 1965 году он вступил в НДПА, а с августа 1971 года - член руководящих органов легальной Ассоциации студентов Кабульского университета. В интервью газете «Известия» 29 декабря 1989 года Наджибулла о себе сказал так:

Студентом Наджибулла активно участвовал в массовых антиправительственных выступлениях столичной молодёжи, за что два раза подвергался аресту. В 1969 году он был впервые арестован. На судебном процессе его обвиняли в «участии в противозаконных забастовках и демонстрациях», «нарушении общественной безопасности и нагнетании напряжённости», а также в «создании условий для призыва народа к восстанию» и «провоцировании беспорядков и столкновении с полицией». В январе следующего года он был вновь арестован за участие в антиамериканской демонстрации в Кабуле в связи с визитом в страну вице-президента США Спиро Агню. В 1975 году он окончил Кабульский университет по специальности врач-гинеколог. В том же году по решению фракции НДПА «Парчам» он возглавил кабульскую провинциальную комиссию партии по созданию в столице и провинции ячеек и комитетов Демократической организации молодёжи Афганистана.

Мохаммад Наджибулла стоял во главе Демократической Республики Афганистан с 1987 по 1992 год. До этого он занимал ряд государственных постов, включая исполнение обязанностей посла в Иране и руководство тайной политической полицией. После начала гражданской войны Мохаммад Наджибулла потерял власть и в течение четырёх лет жил в здании миссии ООН, находясь под защитой этой организации. В ходе захвата Кабула талибами он был арестован и казнён.

Происхождение

Наджибулла (в переводе означает "уважаемый Богом") родился в 1947 году в семье среднего достатка, принадлежавшей к пуштунскому племени Ахмадзай. Его родовая деревня расположена между городами Саид-Карам и Гардез. Отец Наджибуллы Ахтар Мохаммад Хан служил в качестве афганского торгового комиссионера и консула в Пакистане.

Начало политической деятельности

После окончания лицея будущий глава государства поступил на медицинский факультет Кабульского университета. В студенческие годы Мохаммад Наджибулла начал интересоваться политикой и вступил в Народно-демократическую партию Афганистана, ориентиром для которой служил Советский Союз. Благодаря своим ораторским способностям он прославился среди столичной молодёжи и дважды подвергался тюремному заключению за участие в антиправительственных демонстрациях.

Наджибулла стал телохранителем и доверенным лицом одного из лидеров Народно-демократической партии Афганистана Бабрака Кармаля. За свою физическую силу и темперамент он заслужил прозвище "Бык". В 1975 году Наджибулла окончил университет и получил диплом врача. Он продолжал активно заниматься политической деятельностью.

Партийная работа

В 1978 году произошла революция, в ходе которой был свергнут режим президента Дауда. Власть в стране захватила Народно-демократическая партия Афганистана. Высшим органом управления республики стал Революционный совет. Наджибулла вошёл в число его членов. Из-за внутренней борьбы в партии возник раскол. Конфликт не носил идеологического характера, а был связан с принадлежностью его участников к разным семейным кланам и личной неприязнью.

Через несколько недель после революции, в июне 1978 года, Наджибулла получил назначение на должность посла в Иране. По некоторым сведениям, это было сделано для того, чтобы удалить его из Кабула. В октябре 1978 года Наджибуллу вместе с несколькими другими высокопоставленными партийными деятелями обвинили в антиправительственном заговоре. Он был уволен с должности посла и лишён гражданства. Мохаммад Наджибулла покинул Иран и нашёл убежище в Советском Союзе.

Шеф государственной безопасности

В 1979 году в Афганистане произошёл переворот, в результате которого страну возглавил Бабрак Кармаль. Смена власти была организована правительством Советского Союза. Изгнание Наджибуллы закончилось. После ввода советских войск в Афганистан он получил возможность вернуться на родину, где был назначен на должность руководителя Службы государственной безопасности, известной под аббревиатурой ХАД.

На этом посту Наджибулла зарекомендовал себя как талантливый организатор. Под его руководством Служба государственной безопасности превратилась в исключительно мощную полицейскую структуру. Она имела в своём распоряжении танки и вертолёты. Штат сотрудников организации насчитывал около 30 тысяч человек. Стоит заметить, что многочисленные свидетели подтверждают существование в Службе государственной безопасности широко распространённой практики применения пыток. Кроме того, международные правозащитные организации обвиняют ХАД в казнях подозреваемых без суда и следствия.

Приход к власти

После избрания генеральным секретарём Михаила Горбачёва планы советского руководства в отношении Афганистана изменились. Новая администрация стремилась к скорейшему выводу войск и была готова к попыткам поиска компромисса с моджахедами (афганскими антиправительственными повстанцами). Лидеры Советского Союза посчитали, что с этой задачей способен справиться Наджибулла. Он стал главным кандидатом на должность генерального секретаря Народно-демократической партии. Советское руководство убедило Бабрака Кармаля подать в отставку и уступить пост главы государства назначенному Москвой преемнику. В истории Афганистана начался новый период. Влияние Советского Союза постепенно ослабевало, а в раздираемой противоречиями стране намечались предпосылки будущей гражданской войны.

Попытки национального примирения

Новый президент Афганистана выступил с инициативой прекращения военных действий и начала диалога между всеми противоборствующими сторонами. По его приказу был создан Комитет по национальному примирению. Наджибулла предлагал привлечь к ведению переговоров пользующихся авторитетом вождей племён. Он призывал наладить контакты с представителями вооружённых формирований оппозиции.

В качестве жеста доброй воли правительство освободило несколько тысяч политических заключённых. Афганская армия предприняла попытку установления режима прекращения огня, которая, однако, не увенчалась успехом. Наджибулла снял запрет на деятельность политических партий и обратился к лидерам моджахедов с предложением встретиться в Кабуле для обсуждения перспектив создания коалиционного правительства. Попытки достижения национального примирения в целом закончились неудачей. Однако в результате этих инициатив около 30 тысяч вооружённых повстанцев перешли на сторону правительственных войск. Большое количество беженцев вернулось в Афганистан из Ирана и Пакистана.

Свержение

Попытки достижения компромисса с силами оппозиции привели к разногласиям в правящей Народно-демократической партии. Многим из её высокопоставленных деятелей не нравилась идея отказа от монополии на власть. Вывод советских войск в значительной степени ослабил позиции афганского правительства. Среди партийной элиты царили паника и пессимизм.

Правительственная армия продолжала сдерживать атаки моджахедов, однако после распада Советского Союза российское руководство полностью прекратило поставки оружия и боеприпасов режиму Наджибуллы. Это сделало поражение неизбежным. В 1992 году глава государства утратил контроль над внутриполитической ситуацией и объявил о своей готовности уйти в отставку с тем, чтобы передать власть временному правительству. Он попытался покинуть страну на самолёте ООН, но был задержан военнослужащими, перешедшими на сторону повстанцев.

Смерть

Бывший президент успел вывезти из Афганистана свою семью. Мохаммад Наджибулла на последнем самолёте отправил в Индию жену Фатани Гилани, трёх дочерей и тёщу. Свергнутый правитель и его брат остались в столице Афганистана. Они нашли убежище в здании миссии ООН. Новые власти отказали им в разрешении покинуть страну.

В 1996 году отряды талибов захватили Кабул. Они ворвались в здание ООН и арестовали бывшего президента Афганистана и его брата. Их подвергли мучительной казни. Мохаммад Наджибулла был изувечен и застрелен. Его труп выставили на всеобщее обозрение в центре Кабула. Такая же участь постигла брата бывшего президента. Мохаммад Наджибулла в памяти народа остался противоречивой фигурой. Однако многие считают, что время его правления было одним из самых благополучных периодов, которые знала история Афганистана.

Мохаммад Наджибулла родился 6 августа 1947 года в Кабуле в семье государственного служащего Ахтара Мохаммада. По происхождению пуштун из клана ахмадзай племени сулейманхель гильзайского племенного союза. Его семейные корни находятся в провинции Пактия. Пластун и Адрианов в своей работе «Наджибулла. Афганистан в тисках геополитики» указывают родной деревней Наджибуллы селение Милан. В 1964 году Наджибулла окончил лицей «Хабибия», после чего поступил на медицинский факультет Кабульского университета. В 1965 году он вступил в НДПА, а с августа 1971 года — член руководящих органов легальной Ассоциации студентов Кабульского университета. В интервью газете «Известия» 29 декабря 1989 года Наджибулла о себе сказал так:

Студентом, Наджибулла активно участвовал в массовых антиправительственных выступлениях столичной молодёжи, за что привлекался два раза подвергался аресту. В 1969 году он был впервые арестован. На судебном процессе его обвиняли в «участии в противозаконных забастовках и демонстрациях», «нарушении общественной безопасности и нагнетании напряжённости», а также в «создании условий для призыва народа к восстанию» и «провоцировании беспорядков и столкновении с полицией». В январе следующего года он был вновь арестован за участие в антиамериканской демонстрации в Кабуле в связи с визитом в страну вице-президента США Спиро Агню. В 1975 году он окончил Кабульский университет по специальности врач-гинеколог. В том же году по решению фракции НДПА «Парчам» он возглавил кабульскую провинциальную комиссию партии по созданию в столице и провинции ячеек и комитетов Демократической организации молодёжи Афганистана.

Партийная деятельность

После Саурской революции Наджибулла вошёл в состав высшего органа республики — Революционного совета, возглавив Кабульский комитет партии. 28 июня 1978 года Наджиб был отправлен послом ДРА в Иран. Однако уже в октябре того же года, обвинённый вместе с другими лидерами «Парчам» в антиправительственном заговоре, Наджиб был снят с поста и лишён гражданства. После этого он был вынужден скрываться в Москве, где находился вплоть до ввода Советской Армии в Афганистан.

В декабре 1979 года по возвращении в страну Наджибулла получил пост руководителя Службы государственной информации. В 1983 году ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенанта.

Во главе государства

24 ноября 1986 года XX пленум ЦК НДПА принял отставку Бабрака Кармаля. Новым председателем Революционного совета Демократической Республики Афганистан 1 октября стал Мохаммад Наджибулла.

Политика национального примирения

30-31 декабря 1986 года в Кабуле состоялся чрезвычайный расширенный XXI пленум ЦК НДПА, на котором с большим докладом выступил Наджибулла. На пленуме были подробно изложены необходимость и цели национального примирения, заключавшиеся прежде всего в установлении мира и безопасности в стране и прекращении братоубийственной войны. Наджибулла в своём докладе выдвинул два направления: внутреннее и внешнее. Во внутренней политике предлагалось прекратить огонь всех противоборствующих сторон с 15 января следующего года; привлечь племенных вождей и местных авторитетов зон племён, Хазараджата и Нуристана к сотрудничеству с народной властью; перейти к диалогу с политическими силами, находящиеся в оппозиции, а также смело и открыто установить контакты с вооружённой оппозицией и нейтралами; создать необходимые условия и содействовать возвращению на родину афганских беженцев.

Мохаммад Наджибулла с лучшей ученицей во время своего визита в одну из школ страны.

Политика национального примирения началась с освобождения нескольких тысяч политических заключённых. 15 января 1987 года афганская армия прекратила огонь из всех видов оружия. Наджибулла призвал вооружённую оппозицию прекратить огонь с 12 ночи 15 января до 12:00 16 июля, но уже спустя два дня после прекращения огня со стороны афганской армии, лидеры вооружённой оппозиции на совещании в Пешаваре решительно отвергли мирные инициативы афганских властей, подтвердив своё намерение вести вооружённую борьбу до победного конца. Несмотря на это за три дня перемирия на сторону народной власти в Герате перешли 3,5 тыс. вооружённых мятежников, в провинции Фарьяб — 500, а в страну вернулись 120 семей афганских беженцев. Всего к 10 февраля на сторону властей перешло более 20 вооружённых групп общей численностью свыше 10 тыс. человек, а число вернувшихся из Пакистана и Ирана беженцев к середине марта достигло более 34 тыс. человек.

Наджибулла с работниками, во время своего визита на один из заводов страны.

25 февраля Наджибулла предложил противоборствующей стороне встретиться для переговоров в столице, либо в нейтральной стране с целью обсуждения вопроса о создании правительства национального согласия, но противники кабульского руководства не приняли это предложение. Афганский лидер, придерживаясь курса на национальное примирение, предпринял новую попытку для реализации поставленных целей. В июле того же года в стране была введена многопартийная система. Представителям вооружённой оппозиции предлагалось занять государственные посты в руководстве страны и предоставлялись полномочия самостоятельно создавать в местах своего проживания органы власти и обеспечивать на подвластной им территории мир и безопасность. К концу августа представители афганской вооружённой оппозиции возглавляли 14 уездов и четыре провинции, а к октябрю под контроль правительства перешло 1600 кишлаков, практически полностью от вооружённых банд были освобождены провинции Фарах и Нимруз, население которых объявило из зонами мира, 30 тыс. мятежников из 174 вооружённых формирований и более 100 тыс. членов их семей перешли на сторону правящей власти, ещё 90 тыс. человек вернулись из пакистанских и иранских лагерей беженцев. Однако, при всём этом гражданская война в Афганистане не прекращалась. Политика национального примирения отвергалась не только непримиримой оппозицией, но и вызвала противоречия в самой НДПА, а военно-политическая напряжённость в стране только усиливалась.

Флаг Афганистана времён Наджибуллы.

С 30 ноября по 1 декабря в Кабуле прошло заседании Лойи Джирги, в ходе которой была утверждена Конституция Афганистана, новое наименование страны — Республика Афганистан, а Мохаммад Наджибулла избран президентом Афганистана. Следуя курсу на национальное примирение, Президиум Революционного совета в конце января следующего года обнародовал Указ «О помиловании некоторых командиров вооружённых групп оппозиции, ранее заочно приговорённых к смертной казни», в частности помиловав таких полевых командиров как Ахмад Шах Масуд, Джалалуддин Хаккани и Исмаил-хан. С приходом к власти, Наджибулла попытался также изменить сложившиеся отношения между НДПА и мусульманским духовенством. Афганский лидер и члены руководства страны стали посещать крупнейшие мечети Кабула и участвовать в пятничных намазах; правительство осуществляло поддержку в стране Ислама и духовенства. При президенте был образован Исламский консультативный совет, а 13 марта 1988 года Наджибулла объявил о решении правительства открыть Исламский университет. За период с января 1987 по февраль 1988 гг. за счёт государственных средств в стране было построено 20 мечетей и 324 находилось в ремонте, стала выходить орган Высшего совета улемов и духовенства — еженедельная газета «Эршад-е ислам», на нужды 4200 паломников в Мекку и Медину из казны было выделено 313 млн афгани и 4,7 млн афгани для 102 паломников в Кербелу. С другой стороны государство поддерживало деятельность всего 10 медресе, 10 домой «хранителей Корана», 134 шиитских молельных домов и 2 тыс. 474 мечетей из 15 тыс. в стране. По данным Слинкина государство обеспечивало зарплатой около 20 тыс. служителей культа, а по данным Христофорова только 11 500 служителей культа находились на частичном государственном обеспечении, причём размеры ежемесячных выплат муллам в среднем составляли от 500 до 2 тыс. 900 афгани, в то время как исламские комитеты, организованные оппозицией на подконтрольной ей территории, выплачивали духовным лицам ежемесячное содержание, превышающее правительственное в три раза.

Мятеж Таная

В августе 1989 года в Кабуле была раскрыта подпольная диверсионно-террористическая организация и вскоре следствию предстал заговор с целью свержения правящей власти, в которой оказались замешаны армейские офицеры. К концу года были арестованы сотни человек, включая несколько генералов афганской армии, что вызвало противную реакцию у министра обороны и члена фракции «Хальк» Шахнаваза Таная, который в один из дней, покидая кабинет президента, с возмущением сказал: «Это — заговор против меня лично и против халькистов». Он укрылся в Министерстве обороны и под угрозой поднять армию потребовал освободить арестованных генералов. Тогда Наджибулла освободил четверых генералов. Однако на этом конфликт между министром обороны и президентом не был исчерпан.

6 марта 1990 года Шахнаваз Танай возглавил вооружённый мятеж халькистов против Наджибуллы. Утром этого дня он с группой офицеров и сильной охраной прибыл на аэродром Баграм, располагавшейся в 50 км к северу от Кабула. На его стороне выступили 4 и 15-я танковая бригады, а также поддержали 52-й полк связи и 40-я дивизия. Генерал лично отдал приказ о нанесении бомбовоштурмовых ударов по Кабулу. Вскоре по приказу президента против путчистов был введён весь арсенал сил и средств. Ожесточённые бои правительственных войск с мятежниками развернулись в районе Министерства обороны, Главного политического управления армии и вокруг авиабазы Баграм. Блокировав вначале здания Министерства обороны и Главного политического управления, части президентской гвардии затем взяли их штурмом. Авиация, расположенная в районе Мазари-Шарифа, которая осталась верной президенту, подвергла авиаударам Баграмский аэродром; дивизионом реактивных снарядов «Ураган» по аэродрому было выпущено 200 снарядов, поразив взлётно-посадочную полосу и стоянки самолётов. Наджибулла позже говорил: «Я так бомбил Баграм, что от него даже камня не осталось». В 12 часов 25 минут 7 марта Танай вместе с другими взбунтовавшимися генералами и семьями вылетел с аэродрома Баграм и приземлился в Пакистане, где он встретился с начальником сухопутных войск Пакистана генералом Аслам Бегом и шефом пакистанской разведки Шамсур Рахманом Каллу, причём во встрече участвовал один из лидеров вооружённой оппозиции Гульбеддин Хекматияр. К 8 марта правительственные войска взяли под контроль Баграмский аэродром. По мнению Слинкина

главный итог мартовского мятежа заключался в том, что он, как ничто другое до этого, отчётливо высветил организационную слабость и политическую несостоятельность НДПА, как правящей партии. С этого времени разногласия в высшем партийном руководстве ещё больше обострились <…> Мятеж оказал разлагающее воздействие и на вооружённые силы, главную опору левого кабульского режима. В рядах офицерского корпуса усилились недоверие к высшему руководству и разочарование в партийных делах. <…> Факты убедительно свидетельствуют, что паруса мартовских событий в Кабуле наполнялись ветром не одиночек, а значительной по численности радикально настроенной части Хальк. Именно она во главе с её влиятельными лидерами прибегла к вооружённому выступлению как к последнему средству, чтобы убрать парчамиста Наджибуллу, вернуть себе власть и таким образом разрешить непримиримые противоречия со своими внутрипартийными соперниками.

Пластун считает, что «выступление Ш. Н. Таная, несмотря на весь трагизм ситуации, стало знаковым моментом в жизни Наджибуллы. Он стал превращаться во всё более признаваемого лидера общенационального масштаба, с которым начали связывать свои надежды на будущее всё более широкие слои афганского народа».

Продолжение войны. Свержение

Дружба, завещанная нам отцами, озарённая гением Ленина и прозорливостью Амануллы-хана, стала ещё глубже, ещё крепче. Она переросла в братство по крови, в братство по оружию и борьбе. Она стала интернационализмом в действии, она стала патриотизмом в действии! …Мы пойдём вперёд, ощущая братскую поддержку и опираясь на нерушимое патриотическое единство. Наша дружба с СССР - вечна!

Вывод советских войск из Афганистана начался 15 мая 1988 года, в соответствии с заключёнными в апреле того же года Женевскими соглашениями о политическом урегулировании положения вокруг ДРА. 15 февраля 1989 года последний советский военнослужащий покинул Афганистан. С выводом советских войск из Афганистана для государственных органов и афганской армии складывалась тяжёлая обстановка, поскольку кабульский режим остался один на один против вооружённой оппозиции. Через четыре дня после вывода советских войск в стране было введено чрезвычайное положение. С целью осуществления централизованного руководства страной в условиях чрезвычайного положения указом президента был создан Высший совет обороны родины. Пакистанские и американские чиновники ожидали быстрой победы моджахедов. Однако в течение полгода эти ожидания не оправдались. В результате своевременной поставки оружия и боеприпасов из СССР афганские вооружённые силы смогли отразить многократные наступления отрядов вооружённой оппозиции на Джелалабад, Гардез, Газни, Кандагар, Шинданд, Файзабад, Саланг. 4 мая 1990 года указом президента чрезвычайное положение было отменено.

На протяжении трёх лет правительству Наджибуллы удавалось держаться у власти. Вскоре после августовский событий в СССР в 1991 году, министр иностранных дел РСФСР Андрей Козырев заявил: «В Афганистане всё готово к урегулированию — мешает этому только советская поддержка „экстремистов“ во главе с Наджибуллой». 15 ноября того же года министр иностранных дел СССР Борис Панкин дал официальное согласие на прекращение военных поставок кабульскому режиму. С 1 января 1992 года Россия прекратила поставки всех вооружений и боеприпасов правительственным войскам и, начиная с этого времени, ситуация в Афганистане начала заметно ухудшаться. В стране стала ощущаться острая нехватка топлива и продовольствия, а оппозиция на этом фоне активизировала свою агитационную и подрывную деятельность, склоняя на свою сторону военнослужащих правительственных войск. Отряды моджахедов стремительно стали захватывать одну провинцию за другой, всё ближе приближаясь к Кабулу. Советский генерал Ляховский в свой книге «Трагедия и доблесть Афгана» приводит интересный момент:

Последние семь наших военных советников убыли из Афганистана 13 апреля. Как мне рассказывал генерал-майор В. В. Лагошин, накануне вечером его пригласил к себе Наджибулла и сказал, что военным советникам срочно надо покинуть Афганистан, так как в самое ближайшее время власть перейдёт к оппозиции, а ему самому на посту президента осталось находиться дней пять. При этом добавил, что хотя советские и предатели, но он считает своим долгом отправить военных советников домой целыми и невредимыми. Действительно, когда со стороны администрации кабульского аэродрома стали выдвигаться различные препятствия относительно приёма и вылета советского самолёта, Наджибулла лично приехал на аэродром и оказал помощь в отправке советников в Ташкент.

Наджибулла потерял контроль над внутриполитической ситуации сразу после того как он объявил о своей готовности 18 марта 1992 года уйти в отставку, чтобы освободить место для нейтрального временного правительства. В целях преградить отрядам Хекматияра путь и его попыткам первым войти в столицу, Наджиб перебросил из Мазари-Шарифа в Кабул части 53-й узбекской дивизии генерала Дустума. 16 апреля Наджибулла по совету и при содействии спецпредставителя генсека ООН Б. Севана попытался бежать из Кабула на самолёте ООН, но был задержан по призыву А. Вакиля узбекскими ополченцами Дустума. Президент вместе со своим братом Шапуром Ахмадзаем, начальником его канцелярии Тухи и начальником личной охраны Джафсаром укрылись в мисиии ООН в Кабуле. 25 апреля отряды моджахедов вошли в Кабул, свергнув режим партии НДПА, правившей страной 14 лет.

С падением режима НДПА и уходом Наджибуллы с политической арены, мир в Афганистане так и не наступил. Гражданская война в Афганистане развернулась с ещё большей ожесточённостью, а страна оказалась раздираемой вооружённым противостоянием отрядов полевых командиров моджахедов. Режим Наджибуллы на этом фоне начал оцениваться людьми как более предпочтительный в отличии от междоусобицы моджахедов и потому неслучайно, что новая волна беженцев из Кабула покидала столицу со словами: «Да здравствует Наджибулла!»".

Казнь

Мохаммад Наджибулла прожил последние четыре года безвыездно в миссии ООН. 27 сентября 1996 года талибы захватили Кабул. Они ворвались в здание миссии ООН, где Наджибулла вместе с братом находился с момента своего свержения, и вывезли их обоих. Как сообщили сотрудники ООН Наджибуллу взяли в 1:30 ночи и убили в 4:30. Его подвергли пыткам и застрелили. Привязав тело убитого президента к джипу, талибы протащили его на расстоянии в 2 км до перекрёстка Ариана, находящегося возле президентского дворца Арг. Они повесили изуродованное и окровавленное тело Наджибуллы и его брата Шахпура Ахмадзая за стальную проводную петлю на concrete traffic-control post у ворот президентского дворца. Командир Талибана Нур Хакмал сказал, что «Мы его убили, потому что он был убийцей нашего народа». Талибы, также издеваясь над телом убитого президента и его брата, вставляли между их пальцами, в рот, нос и карманы купюры афгани и сигареты.

Пластун и Адрианов иначе описывают последние минуты жизни Наджибуллы, указывая в качестве виновников его гибели агентов пакистанских спецслужб:

С одобрения Наджибуллы, его убежище покинули все эти годы находившиеся вместе с ним И. Тухи и Джафсар. Им удалось добраться до Индии, где они присоединились к ранее выехавшей туда семье Наджибуллы. Вместе с ним остался лишь бывший начальник 10-го Управления МГБ его брат генерал Ахмадзай. Узнав, что бывший президент остался в столице, пакистанские спецслужбы, да и политические круги отреагировали незамедлительно. В Исламабаде поняли, что в их руках уникальный шанс раз и навсегда снять все вопросы об афгано-пакистанской границе. План был прост и не вызывал у его авторов каких-либо сомнений.

Мохаммад Наджибулла со своим братом генералом Шахпуром Ахмадзаем.

<…>
Группа вооружённых талибов ворвалась в миссию ООН, попутно устроив там погром, арестовав и избив её сотрудников из числа афганских граждан. Наджибулла и его брат Ахмадзай были захвачены и переведены на одну из конспиративных квартир пакистанской разведки, которые действовали при афганских спецслужбах с 1992 г.<…>
В Кабуле появился известный в международных кругах, связанных с афганской политикой, генерал Аслам Бек. В своё время, он возглавлял Главный штаб сухопутных войск, затем, занимал руководящие должности в пакистанской военной разведке, выполняя наиболее деликатные поручения ещё со времен бывшего президента этой страны Зия-уль-Хака. Его сопровождал брат, также, кадровый разведчик, группа офицеров. При них был сфабрикованный в недрах пакистанских спецслужб документ на захваченном в президентском дворце бланке канцелярии Наджибуллы. Написанный на нём текст, датированный периодом пребывания Наджибуллы у власти, представлял собой договор об официальном признании президентом и правительством Афганистана «линии Дюранда» в качестве официальной и постоянной границы между этой страной и Пакистаном. Это и было главной целью группы пакистанских военных — любой ценой заставить Наджибуллу сделать то, что никогда не сделал бы ни один пуштун — подписать этот «договор».

Наджибуллу предавали много раз. Но в самый страшный свой час, он нашёл силы не предать ни Афганистан, ни свой народ, ни себя. Пустив в ход свою недюжинную силу, благодаря которой за ним ещё с юности закрепилась кличка «Бык», он сумел разметать охрану, отнять у одного из офицеров пистолет и убить, брата Аслам Бека. Последующее было кошмаром. Он перенёс страшные пытки, но сломлен не был. Жуткая казнь, потрясшая даже его врагов, возмутившая всех афганцев, но какую бы сторону баррикад они ни были, подвела черту под его жизнью, под дьявольским планом Исламабада и, по большому счёту, под политическим курсом Пакистана к северу от «линии Дюранда».

НАДЖИБУЛЛА, МУХАММЕД (1947–1996), политический деятель Афганистана. Родился 6 августа 1947 в Гардезе (афганская провинция Пактия) в семье государственного служащего. Пуштун. После окончания гимназии в Кабуле поступил в 1965 на медицинский факультет Кабульского университета, в том же году вступил в Народно-демократическую партию Афганистана (НДПА), которая объявляла себя «высшей формой политической организации рабочего класса» и ориентировалась на СССР. При расколе НДПА в 1967 Наджибулла примкнул к фракции «Парчам» («Флаг») и стал учеником ее ведущего идеолога Хайбара. Он возглавил нелегальный Демократический союз студентов, прославился благодаря ораторским способностям и спортивным достижениям; дважды подвергался арестам за свою политическую деятельность. В 1975 Наджибулла закончил университет, руководил подпольным комитетом партии в Кабуле, в 1977 стал членом Центрального комитета (ЦК) НДПА.

В апреле 1978 НДПА захватила власть в стране и провозгласила создание Демократической Республики Афганистан. Наджибулла вошел в состав высшего органа республики – Революционного совета. Возглавлял Кабульский комитет партии. В результате усиления внутренних разногласий в НДПА и политических чисток был в июне 1978 удален из столицы и отправлен послом в Иран, а в октябре того же года, обвиненный вместе с другими лидерами «Парчам» в антиправительственном заговоре, снят с поста и лишен гражданства. После этого он бежал в Москву, присвоив значительную часть имущества возглавлявшегося им посольства. В декабре 1979 Наджибулла вернулся в Кабул после переворота, совершенного советскими войсками. Новый руководитель страны, лидер «Парчам» Бабрак Кармаль в 1980 назначил его начальником Службы государственной информации (ХАД) – тайной полиции ДРА, а в июне 1981 ввел в состав Политбюро ЦК НДПА.

Новое советское руководство во главе с М.С.Горбачевым (1985–1991) стремилось к скорейшему окончанию афганской войны и склонялось к достижению компромисса с исламскими повстанцами (моджахедами). Советские лидеры сочли Наджибуллу способным к осуществить этот курс в Афганистане 4 мая 1986 по настоянию СССР Кармаль уступил Наджибулле пост генерального секретаря НДПА.

Став фактически во главе администрации в Кабуле, Наджибулла попытался оживить деятельность НДПА, переименованной в 1987 в партию «Ватан» («Отечество»), провел реорганизацию правительства, разрешил деятельность других политических партий и отменил некоторые наиболее радикальные реформы своих предшественников.

В сентябре 1987 Наджибулла официально занял пост главы государства – председателя Революционного совета, а 30 ноября того же года избран президентом Республики Афганистан. Он провозгласил политику «национального примирения» и предложил исламским повстанцам прекращение огня, которое те отвергли.

Вывод советских войск из Афганистана в мае 1988 – феврале 1989 значительно ослабил военные позиции правительства Наджибуллы, однако президент рассчитывал удержаться у власти, надеясь на раскол в стане вооруженной оппозиции и непрямую советскую военную помощь. Первоначально ему удалось добиться положительных сдвигов, привлечь на свою сторону городские верхи и технократов, а также некоторых полевых командиров и глав кланов. Правительство усилило меры по борьбе с бедностью и болезнями, расширило права культурных, этнических и религиозных меньшинств. Однако оно не смогло добиться решающих военных успехов.

В декабре 1990 Наджибулла предложил лидерам моджахедов свой план мирного урегулирования и участие в переходном правительстве. Это предложение (равно как и последующие) было отвергнуто.

Положение правительства в Кабуле стало ухудшаться по мере нарастания политического кризиса в Советском Союзе, который осенью – зимой 1991 прекратил поставки кабульскому правительству военного снаряжения, продовольствия и горючего. Наджибулла вынужден был пообещать проведение свободных выборов и признать возможность своей отставки. Однако повстанцы по-прежнему отказывались от всякого соглашения с руководством бывшей НДПА. Правящая партия и кабульская армия стали распадаться. Столица была вновь окружена и блокирована силами моджахедов, что вызвало стремительный рост цен на все товары. Правительство не могло больше выплачивать жалование военнослужащим и снабжать транспорт горючим. Президент пытался обратиться к США с призывом к союзу против радикального исламского фундаментализма и терроризма. В марте 1992 он выразил готовность передать власть всепартийному правительству, которое будет сформировано ООН. Однако 16 апреля 1992 Наджибулла был свергнут офицерами, близкими к бывшему лидеру страны Кармалю в союзе с бывшим командующим правительственной Северной армией генералом Рашидом Дустумом и полевым командиром повстанцев Ахмад-шахом Масудом.

Низложенный президент нашел убежище в кабульском представительстве ООН. Исламские моджахедины, которым была официально передана власть 28 апреля 1992, отказались, несмотря на просьбы ООН, разрешить ему выезд из страны, пообещав организовать над ним международный суд. Находясь в здании миссии ООН, Наджибулла работал над переводом книги «Великая игра» о борьбе между Российской и Британской империями за Афганистан в 19 в. После захвата Кабула 26 сентября 1996 силами исламского ополчения «Талибан», Наджибулла, его брат и трое других бывших членов правительства были вывезены боевиками из их убежища. Бывшего президента подвергли пыткам и казнили, а его тело 27 сентября повесили на башне в центре Кабула для всеобщего обозрения. На следующий день труп был снят и передан представителям Красного Креста в Кабуле для захоронения.