Минувшее лето дало повод для очередного разгула русофобии в странах Прибалтики. Ибо ровно 75 лет назад, летом 1940 года, Эстония, Латвия и Литва вошли в состав Союза Советских Социалистических Республик…
Нынешние правители Прибалтики уверяют, что это была насильственная акция Москвы, которая с помощью армии свергла законные правительства всех трех республик и установила там жёсткий «оккупационный режим». Эту версию событий, к сожалению, поддерживают и многие нынешние российские историки.
Но возникает вопрос: если произошла оккупация, то почему она прошла без единого выстрела, без упорного сопротивления «гордых» прибалтов? Почему они так покорно капитулировали перед Красной Армией? Ведь у них был пример соседней Финляндии, которая накануне, зимой 1939—1940 годов, жестоких боях смогла отстоять свою независимость.
Не значит ли это, что современные прибалтийские властители, мягко говоря кривят душой, когда твердят об «оккупации» и не желают признать тот факт, что в 1940 году Прибалтика добровольно стала советской?
Недоразумение на карте Европы
Выдающийся русский юрист Павел Казанский написал в 1912 году: «Мы живём в удивительное время, когда создаются искусственные государства, искусственные народы и искусственные языки». В полной мере это утверждение можно отнести к прибалтийским народам и их государственным образованиям.
Эти народы никогда не имели своей государственности! На протяжении столетий Прибалтика была ареной борьбы шведов, датчан, поляков, русских, немцев. При этом с местными народами никто не считался. Особенно немецкие бароны, которые со времён крестоносцев были здесь правящей элитой, не видевшей особой разницы между аборигенами и домашним скотом. В XVIII столетии эта территория окончательно отошла к Российской империи, что фактически спасло прибалтов от окончательной ассимиляции немецкими господами.
После Октябрьской революции 1917 года политические силы, схлестнувшиеся в смертельной борьбе на прибалтийской земле, также поначалу не принимали в расчёт «национальные устремления» эстонцев, латышей и литовцев. С одной стороны дрались большевики, а с другой – белогвардейцы, где объединились русские и немецкие офицеры.
Так, в Эстонии действовал белый корпус генералов Родзянко и Юденича. В Латвии – русско-немецкая дивизия Фон дер Гольца и князя Бермонд-Авалова. А на Литву наступали польские легионы, претендовавшие на реставрацию средневековой Ржечи Посполитой, в которой литовская государственность была полностью подчинена Польше.
Но в 1919 году в эту кровавую кашу вмешалась третья сила – Антанта, то есть военный союз Англии, Франции и США. Не желая усиления ни России, ни Германии в Прибалтике, Антанта, собственно, и учредила три независимые республики – Эстонию, Латвию и Литву. А чтобы «независимость» не рухнула, к берегам Прибалтики был послан мощный британский военно-морской флот.
Под дулами морских орудий эстонскую «независимость» признал генерал Юденич, чьи солдаты воевали за единую и неделимую Россию. Поляки также быстро поняли намёки Антанты и потому ушли из Литвы, правда оставив за собой город Вильнюс. А вот в Латвии русско-немецкая дивизия отказалась признавать «суверенитет» латышей — за что под Ригой её расстреляли огнём корабельной артиллерии.
В 1921 году «независимость» Прибалтики признали и большевики...
Антанта долгое время попыталась установить в новых государствах демократические политические режимы по западному образцу. Однако отсутствие государственных традиции, элементарной политической культуры привело к тому, что в прибалтийских странах невиданным цветом расцвели коррупция и политическая анархия, когда правительства менялись по пять раз в год.
Словом, наблюдался полный бардак, свойственный третьесортным латиноамериканским странам. В конце концов, по образцу той же Латинской Америки, во всех трёх республиках произошли государственные перевороты: в 1926 году — в Литве, в 1934-м – в Латвии и Эстонии. Во главе государств сели диктаторы, загнавшие политическую оппозицию в тюрьмы и концлагеря…
Не зря дипломаты западных стран презрительно прозвали Прибалтику «недоразумением на карте Европы» .
Советская «оккупация» как спасение от Гитлера
Двадцать лет назад эстонский историк Магнус Ильмьярва попытался опубликовать у себя на родине документы, касающиеся периода довоенной «независимости». Но… получил отказ в довольно жёсткой форме. Почему?
Да потому, что после долгой работы в московских архивах, ему удалось добыть сенсационные сведения. Оказывается, диктатор Эстонии Константин Пятс, диктатор Латвии Карл Ульманис, диктатор Литвы Антанас Сметона были… советскими шпионами! За оказываемые этими правителями услуги советская сторона в 30-е годы платила им по 4 тысячи долларов в год (по современным расценкам это где-то около 400 тысяч современных долларов)!
Почему же эти поборники «независимости» согласились работать на СССР?
Уже в начале 20-х годов стало ясно, что прибалтийские страны несостоятельны ни в политическом, ни в экономическом плане. Все возрастающее влияние на эти государства стала оказывать Германия. Немецкое влияние особенно усилилось с приходом к власти нацистского режима Адольфа Гитлера.
Можно сказать, к 1935 году вся экономика Прибалтики перешла в руки немцев. Например, из 9 тысяч 146 фирм, работавших в Латвии, в собственности Германии были 3 тысячи 529. Все крупнейшие латвийские банки контролировались немецкими банкирами. То же самое наблюдалось в Эстонии и Литве. В конце 30-х годов министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп докладывал Гитлеру, что «все три прибалтийских государства отправляют в Германию 70 процентов своего экспорта, ежегодной стоимостью около 200 миллионов марок».
Германия не скрывала того, что планирует аннексировать Прибалтику, как до того к Третьему рейху были присоединены Австрия и Чехословакия. Причём «пятой колонной» в этом процессе должна была послужить многочисленная немецкая прибалтийская община. Во всех трёх республиках действовал «Союз немецкой молодежи», открыто призывавший установить над Прибалтикой немецкий протекторат. В начале 1939 года латвийский консул в Германии с тревогой докладывал своему руководству:
«Латвийские немцы присутствовали на ежегодном нацистском слёте в Гамбурге, где побывало все руководство рейха. Наши немцы были одеты в форму СС и держались очень воинственно… На съезде выступил рейхсканцлер Адольф Гитлер, который упрекнул немецких баронов в том, что за время своего семивекового господства в Прибалтике они допустили большую ошибку, не уничтожив латышей и эстонцев как нации. Гитлер призвал в дальнейшем не повторять подобных ошибок!».
Немцы имели своих агентов и в прибалтийской политической элите. Особенно в среде военных, преклонявшихся перед германской военной школой. Эстонские, латвийские и литовские генералы были готовы пожертвовать независимостью своих стран, лишь бы влиться в ряды победоносной немецкой армии, начавшей в 1939 году завоевательные походы в Европе…
Правители Прибалтики были в панике! Поэтому своим союзником они автоматически избрали СССР, руководству которого, в свою очередь, вовсе не улыбалась перспектива превращения Прибалтики в плацдарм нацизма.
Как отмечает историк Ильмьярва, Москва начала «прикармливать» прибалтийских диктаторов уже давно, примерно с начала 20-ых года. Схема подкупа была весьма банальной. Создавалась подставная фирма, через которую на нужды того или иного диктатора переводились крупные суммы денег.
В Эстонии, например, в 1928 году было создано смешанное эстонско-советское акционерное общество по продаже нефтепродуктов. А юрисконсультом там значился… будущий диктатор Константин Пятс, которому дали весьма приличный денежный «оклад». Сейчас некоторые историки даже убеждены в том, что Москва вообще финансировала и государственные перевороты, которые привели к власти её подопечных.
В начале 30-х годов с помощью своих шпионов-правителей советскому руководству удалось предотвратить создание военного союза прибалтийских стран, направленного под эгидой Антанты против СССР. А когда на Прибалтику усилилось давление фашистской Германии, Иосиф Сталин принял решение присоединить её к Советскому Союзу. Тем более теперь, опасаясь Германии, правители Эстонии, Латвии и Литвы были готовы трудиться на Москву уже и без денег.
Присоединение Прибалтики стало первой частью секретной советской операции «Гроза», предусматривавшей план противодействия германской агрессии.
«Позови меня с собой...»
В августе 1939 года Сталин заключил с Гитлером договор о ненападении. По приложению к договору, Прибалтика перешла в сферу влияния СССР. А осенью того же года Москва подписала договор с прибалтийскими странами о размещении войск Красной Армии на их территории. И что бы там сегодня ни говорили балтийские националисты, ввод красноармейских частей совершался с полного согласия местных правительств под звуки советского и национальных гимнов. Судя по докладам наших командиров, местное население встретило русских солдат довольно хорошо.
Войска вошли в Прибалтику осенью 1939 года. А летом 1940 года Сталин потребовал от местных правителей допустить политическую оппозицию к участию в выборах. Расчёт Кремля оказался верным. Издавна марксисты пользовались большим влиянием в политической жизни Прибалтики. Не случайно во время Октябрьской революции среди руководства большевиков оказалось много эстонцев и латышей: из последних даже были сформированы целые полки Красной Армии.
Годы антикоммунистических репрессий в независимых странах Балтии лишь укрепляли позиции коммунистов: когда в 1940 году им разрешили участвовать в выборах, они оказались самой сплоченной политической силой — и большинство населения отдало им свои голоса. Сеймы Литвы и Латвии, Государственная дума Эстонии в июле 1940 года перешли под контроль всенародно избранных красных депутатов. Они же сформировали новые правительства, которые и обратились к Москве с просьбой о воссоединении с СССР.
А диктаторы-шпионы были свергнуты. С ними поступили как с отработавшим ненужным инструментом. Эстонец Пятс умер в тверской психиатрической больнице, латыш Ульманис сгинул где-то в сибирских лагерях. Лишь литовцу Сметоне в последний момент удалось сбежать сначала в Германию, а затем в США, где он провел остаток своих дней в полной тишине, стараясь не привлекать к себе внимания…
Антисоветские настроения возникли в Прибалтике позднее, когда Москва, насаждая коммунистическую идею, начала проводить репрессии против местной интеллигенции, а на руководящие посты выдвигать коммунистов не прибалтийского происхождения. Это было в канун и в годы Великой Отечественной войны.
Но это уже другая история. Главным же остаётся то обстоятельство, что в 1940 году Прибалтика САМА пожертвовала своей независимостью...
Игорь Невский, специально для «Посольского приказа»
Латвия, Литва и Эстония получили независимость после революции 1917 года в России. Но Советская Россия и позже СССР никогда не оставляли попыток вернуть себе эти территории. И по секретному протоколу к пакту Риббентропа-Молотова, в котором эти республики были отнесены к советской сфере влияния, СССР получил шанс добиться этого, чем он не преминул воспользоваться.
Реализуя советско-германские тайные соглашения, Советский Союз еще осенью 1939 года приступил к подготовке аннексии прибалтийских стран. После того как Красная Армия заняла восточные воеводства в Польше, СССР стал граничить со всеми государствами Прибалтики. К границам Литвы, Латвии и Эстонии были придвинуты советские войска. В конце сентября этим странам в ультимативной форме было предложено заключить договоры о дружбе и взаимопомощи с СССР. 24 сентября Молотов заявил прибывшему в Москву министру иностранных дел Эстонии Карлу Сельтеру: «Советскому Союзу требуется расширение системы своей безопасности, для чего ему необходим выход в Балтийское море… Не принуждайте Советский Союз применять силу для того чтобы достичь своих целей».
25 сентября Сталин сообщил германскому послу графу Фридриху-Вернеру фон дер Шуленбургу, что «Советский Союз немедленно возьмется за решение проблемы прибалтийских государств в соответствии с протоколом от 23 августа».
Договоры о взаимопомощи с прибалтийскими государствами заключались под угрозой применения силы.
28 сентября был заключен советско-эстонский пакт о взаимопомощи. На территорию Эстонии был введен 25-тысячный советский воинский контингент. Сталин сказал Сельтеру при его отъезде из Москвы: «С вами могло бы получиться, как с Польшей. Польша была великой державой. Где теперь Польша?»
5 октября пакт о взаимопомощи был подписан с Латвией. В страну вошел 25-тысячный советский воинский контингент.
А 10 октября с Литвой был подписан «Договор о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой». Когда министр иностранных дел Литвы Юозас Урбшис заявил, что предлагаемые условия договора равнозначны оккупации Литвы, Сталин возразил, что «Советский Союз не намерен угрожать независимости Литвы. Наоборот. Вводимые советские войска будут подлинной гарантией для Литвы, что Советский Союз защитит ее в случае нападения, так что войска послужат безопасности самой Литвы». И добавил с усмешкой: «Наши гарнизоны помогут вам подавить коммунистическое восстание, если оно произойдет в Литве». В Литву также вошли 20 тыс. красноармейцев.
После того как в мае 1940 года Германия молниеносно разгромила Францию, Сталин решил в ускоренном порядке осуществить аннексию прибалтийских государств и Бессарабии. 4 июня сильные группировки советских войск под видом учений начали выдвигаться к границам Литвы, Латвии и Эстонии. 14 июня Литве, а 16 июня - Латвии и Эстонии были предъявлены ультиматумы аналогичного содержания с требованием допустить на свою территорию значительные по численности советские воинские контингенты, по 9—12 дивизий в каждую из стран и сформировать новые, просоветские правительства с участием коммунистов, хотя численность компартий составляла в каждой из республик по 100-200 человек. Предлогом для ультиматумов послужили провокации, будто осуществляемые против расквартированных в Прибалтике советских войск. Но этот предлог был шит белыми нитками. Утверждалось, например, будто литовская полиция похитила двух советских танкистов, Шмовгонца и Носова. Но уже 27 мая они вернулись в свою часть и заявили, будто их сутки держали в подвале, пытаясь получить сведения о советской танковой бригаде. При этом Носов таинственным образом превратился в Писарева.
Ультиматумы были приняты. 15 июня советские войска вошли в Литву, а 17 июня - в Латвию и Эстонию. В Литве президент Антанас Сметана требовал отвергнуть ультиматум и оказать вооруженное сопротивление, но, не получив поддержки большинства кабинета, бежал в Германию.
В каждую из стран было введено от 6 до 9 советских дивизий (ранее в каждой из стран было по стрелковой дивизии и по танковой бригаде). Никакого сопротивления оказано не было. Создание просоветских правительств на красноармейских штыках было представлено советской пропагандой как «народные революции», за которые выдавались демонстрации с захватом правительственных зданий, организованные местными коммунистами при помощи советских войск. Эти «революции» проводились под присмотром уполномоченных советского правительства: Владимира Деканозова в Литве, Андрея Вышинского в Латвии и Андрея Жданова в Эстонии.
Реально оказать вооруженное сопротивление советской агрессии армии прибалтийских государств не могли ни осенью 1939 года, ни тем более летом 1940 года. В трех странах можно было бы в случае мобилизации поставить под ружье 360 тыс. человек. Однако, в отличие от Финляндии, в Прибалтике не было собственной военной промышленности, не было даже достаточных запасов стрелкового оружия, чтобы вооружить такое количество людей. Если Финляндия также могла получать поставки вооружения и боевой техники через Швецию и Норвегию, то путь в Прибалтику через Балтийское море был закрыт советским флотом, а Германия соблюдала пакт Молотова - Риббентропа и отказала в помощи прибалтийским государствам. Кроме того, Литва, Латвия и Эстония не обладали пограничными укреплениями, и их территория была гораздо более доступна для вторжения, чем покрытая лесами и болотами территория Финляндии.
Новые просоветские правительства провели выборы в местные парламенты по принципу - один кандидат от нерушимого блока беспартийных на одно место. Причем этот блок во всех трех государствах Прибалтики назывался одинаково - «Союз трудового народа», а выборы прошли в один и тот же день - 14 июля. Присутствовавшие на участках люди в штатском брали на заметку тех, кто кандидатов вычеркивал или бросал в урны пустые бюллетени. Нобелевский лауреат польский писатель Чеслав Милош, находившийся в то время в Литве, вспоминал: «Голосовать на выборах можно было за единственный официальный список «трудового народа» - с одинаковыми программами во всех трех республиках. Голосовать приходилось, так как каждому избирателю в паспорт ставился штамп. Отсутствие штампа удостоверяло, что владелец паспорта - это враг народа, уклонившийся от выборов и тем самым обнаруживший свою вражескую сущность». Естественно, коммунисты получили во всех трех республиках более 90 % голосов - в Эстонии 92,8 %, в Латвии 97 %, а в Литве даже 99 %! Явка тоже была впечатляющей - 84 % в Эстонии, 95 % в Латвии и 95,5 % в Литве.
Неудивительно, что 21-22 июля три парламента одобрили декларацию о вхождении Эстонии в состав СССР. Кстати, все эти акты противоречили конституциям Литвы, Латвии и Эстонии, где говорилось, что вопросы независимости и изменения государственного строя можно решать только путем всенародного референдума. Но в Москве спешили аннексировать Прибалтику и на формальности не обращали внимание. Верховный Совет СССР удовлетворил написанные в Москве обращения о приеме в состав Союза Литвы, Латвии и Эстонии в период с 3 по 6 августа 1940 года.
Сначала многие латыши, литовцы и эстонцы видели в Красной Армии защиту от германской агрессии. Рабочие были рады открытию предприятий, бездействовавших из-за мировой войны и вызванного кризиса. Однако вскоре, уже в ноябре 1940 года, население Прибалтики оказалось полностью разорено. Тогда местные валюты приравняли к рублю по резко заниженным курсам. Также национализация промышленности и торговли привела к инфляции и дефициту товаров. Перераспределение земли от более зажиточных крестьян к беднейшим, принудительное переселение хуторян в деревни и репрессии против духовенства и интеллигенции вызвали вооруженное сопротивление. Появились отряды «лесных братьев», названные так в память о повстанцах 1905 года.
И уже в августе 1940 года начались депортации евреев и других нацменьшинств, а 14 июня 1941 года очередь дошла и до литовцев, латышей и эстонцев. Из Эстонии было депортировано 10 тыс. человек, из Литвы - 17,5 тыс. человек и из Латвии - 16,9 тыс. человек. 10161 человек были переселены, а 5263 — арестованы. 46,5 % депортированных составляли женщины, 15 % — дети младше 10 лет. Общая численность умерших жертв депортации составило 4884 человек (34 % от общего числа), из них расстрелян 341 человек.
Захват Советским Союзом стран Прибалтики принципиально ничем не отличался от захвата Германией Австрии в 1938 году, Чехословакии в 1939-м и Люксембурга и Дании в 1940-м, также осуществленного мирным путем. Факт оккупации (в значении захват территории против воли населения этих стран), являвшийся нарушением норм международного права и актом агрессии, был признан преступлением на Нюрнбергском процессе и вменен в вину главным нацистским военным преступникам. Как и в случае с Прибалтикой, аншлюсу Австрии предшествовал ультиматум о создании в Вене прогерманского правительства во главе с нацистом Зейссом-Инквартом. И уже оно пригласило в Австрию германские войска, которых ранее на территории страны вообще не было. Аннексия Австрии была осуществлена в такой форме, что она сразу же была включена в состав Рейха и разделена на несколько рейхсгау (областей). Аналогичным образом Литва, Латвия и Эстония после короткого периода оккупации были включены в состав СССР на правах союзных республик. Чехия, Дания и Норвегия были превращены в протектораты, что не мешало и в ходе войны, и после нее говорить об этих странах как оккупированных Германией. Эта формулировка отразилась и в приговоре Нюрнбергского процесса над главными нацистскими военными преступниками в 1946 году.
В отличие от нацистской Германии, чье согласие было гарантировано секретным протоколом от 23 августа 1939 года, большинство западных правительств расценили оккупацию и аннексию как незаконные и de jure продолжали признавать существование независимой Латвийской Республики. Уже 23 июля 1940 года, заместитель госсекретаря США Саммнер Веллес осудил "бесчестные процессы", с помощью которых "политическая независимость и территориальная целостность трех небольших Балтийских Республик... были заблаговременно продуманно уничтожены одним их более могущественным соседом". Непризнание оккупации и аннексии продолжалось до 1991 года, когда Латвия вновь обрела свою независимость и полную самостоятельность.
В Литве, Латвии и Эстонии считают ввод советских войск и последующее присоединение стран Балтии к СССР одним из многочисленных сталинских преступлений.
В разделе
В большой политике всегда есть план «А» и план «Б». Часто бывает, что есть и «В», и «Г». В этой статье мы расскажем, как в 1939 году был составлен и реализован план «Б» по вхождению республик Прибалтики в состав СССР. Но сработал план «А», который дал желаемый результат. И о плане «Б» забыли.
1939 год. Тревожный. Предвоенный. 23 августа 1939 года подписан советско-германский договор о ненападении с секретным приложением. В нем на карте показаны зоны влияния Германии и СССР. В советскую зону вошли Эстония, Латвия и Литва. Для СССР надо было определиться со своими решениями в отношении этих стран. Как водится, планов было несколько. Основной подразумевал, что путем политического давления в прибалтийских странах будут размещены советские военные базы - войска Ленинградского военного округа и Балтийского флота, а потом местные левые силы добьются выборов в местные парламенты, которые объявят о вхождении прибалтийских республик в состав СССР. Но на непредвиденный случай был разработан и план «Б». Он более замысловат и сложен.
«Пионер»
Балтийское море богато на всевозможные аварии и катастрофы. До начала осени 1939 года можно упомянуть случаи аварий и гибели в Финском заливе советских судов: гидрографическое судно «Азимут» 28.08.1938 в Лужской губе, подводная лодка «М-90» 15.10.1938 у Ораниенбаума, грузовой теплоход «Челюскинец» 27.03.1939 у Таллина. В принципе, обстановку на море в этот период можно было бы считать спокойной. Но с середины лета появился новый, настораживающий фактор – доклады капитанов судов Совторгфлота (название организации, эксплуатирующей гражданские суда СССР в предвоенный период) о якобы плавающих в Финском заливе минах. При этом, порой шли сообщения, что мины те «английского» образца. Об образце мины даже военные моряки при обнаружении её в море не берутся докладывать, а тут доклад идет от гражданских моряков! В 20-е и начале 30-х годов не раз сообщалось о появлении мин в восточной части Финского залива. Но тогда мины русского, немецкого или английского образца времён Первой Мировой и Гражданской войны своевременно обнаруживались и немедленно уничтожались, а эти почему-то найти не могли. Пальму первенства в фиктивных докладах держал капитан теплохода «Пионер» Владимир Михайлович Беклемишев.
23 июля 1939г. произошло следующее: в 22.21. стоящий в дозоре на линии Шепелевского маяка сторожевой корабль «Тайфун» получил семафором и клотиком сообщение от капитана т/х «Пионер», находящегося в Финском заливе: - «В районе Северной деревни острова Гогланд замечены два военных корабля типа линейный корабль». (Здесь и далее выписки по «Вахтенному журналу Оперативного дежурного Штаба КБФ» [РГА ВМФ. Ф-Р-92. Оп-1. Д-1005,1006]). В 22.30 командир «Тайфуна» запрашивает «Пионер»: - «Сообщите время и курс замеченных вами неизвестной принадлежности линейных кораблей». В 22.42. капитан «Пионера» повторяет прежний текст, и связь прерывает. Командир «Тайфуна» передал эту информацию в штаб флота и на свой страх и риск (ведь команды на это не было) организует поиск неизвестных линкоров вблизи финских территориальных вод и, конечно, ничего не обнаруживает. Для чего был разыгран этот спектакль, мы поймем чуть позже.
Для понимания процесса и участвовавших в нем людей, расскажем о капитане теплохода «Пионер» Беклемишеве Владимире Михайловиче. Это сын первого российского подводника Михаила Николаевича Беклемишева 1858г. рождения, одного из проектантов первой российской подводной лодки «Дельфин» (1903г.) и её первого командира. Связав свою службу с подводными лодками, он ушёл в отставку в 1910г. в звании «генерал-майора по флоту». Затем преподавал минное дело в Петербургском политехническом институте, работал техническим консультантом на петербургских заводах. Оставшись после Октябрьской революции 1917 года не у дел, поступил в Главное Управление Кораблестроения, но был уволен. С 1924 года становится командиром опытового судна «Микула», исправно командуя им между неоднократными арестами, и уходит на пенсию в 1931году. В 1933 году, как высшего чина царского флота (генерала), его лишают пенсии. Умер старый моряк от сердечного приступа в 1936 году. (Э.А. Ковалёв «Рыцари глубин», 2005 г., с. 14, 363). Его сын Владимир пошел по стопам отца и стал моряком, только торгового флота. Вероятно его сотрудничество с советскими спецслужбами. В 30-е годы моряки торгового флота были одними из немногих, кто свободно и регулярно посещал иностранные государства, и советская разведка часто пользовалась услугами торговых моряков.
«Приключения» «Пионера» на этом не закончились. 28 сентября 1939 года около 2-х часов ночи, когда теплоход вошёл в Нарвский залив, его капитан имитировал посадку «Пионера» на камни около острова Вигрунд и дал заранее подготовленную радиограмму «об атаке судна неизвестной подводной лодкой». Имитация атаки послужила последним козырем на переговорах СССР с Эстонией «О мерах обеспечения безопасности советских вод от диверсионных действий со стороны скрывающихся в Балтийских водах иностранных подводных лодок» (газета «Правда», 30 сентября 1939 г., № 133). Подводная лодка упомянута тут не случайно. Дело в том, что после нападения Германии на Польшу, в Таллин прорвалась и была интернирована польская подводная лодка ORP „Orzeł” («Орёл»). 18 сентября 1939 года экипаж лодки связал эстонских часовых и „Orzeł” полным ходом направился к выходу из гавани и сбежал из Таллина. Так как на лодке находились в заложниках два эстонских охранника, эстонские и немецкие газеты обвинили польский экипаж в убийстве обоих. Однако поляки высадили часовых недалеко от Швеции, дали им пищи, воды и денег для возвращения на родину, после чего ушли в Англию. История получила тогда широкий резонанс и стала явным поводом для сценария «торпедной атаки» на «Пионер». О том, что атака на теплоход была не настоящей и «Пионер» не получил повреждений, можно судить по дальнейшим событиям. Заранее ожидавший сигнала «SOS» мощный спасательный буксир «Сигнал» немедленно вышел к «Пионеру», а спасатель - водолазное судно-база «Трефолев» 29 сентября 1939 года в 03.43 вышло из гавани по заданию и стало на Большом Кронштадтском рейде. Якобы снятое с камней судно привели в Невскую губу. В 10.27 30 сентября 1939 года “Сигнал” и “Пионер” стали на Восточном Кронштадтском рейде на якорь. Но кому-то и этого было мало. Ещё в 06.15 буксируемый «Пионер» вновь «обнаруживает» (!) плавающую мину в районе Шепелевского маяка, о чём сообщает дозорному тральщику Т 202 «Буй». Дано приказание Оперативному дежурному Охраны Водного Района (ОВР) предупреждать все корабли о плавающей мине в районе Шепелевского маяка. В 09.50 Оперативный дежурный ОВР докладывает в Штаб флота, что посланный на поиски мины катер «морской охотник» возвратился, мины не обнаружено. 2 октября 1939 года в 20.18 транспорт «Пионер» начали буксировать с Восточного рейда в Ораниенбаум. Если бы «Пионер» действительно поспешно выбросился на одну из каменных банок возле скалистого островка Вигрунд, он должен бы был получить повреждения, хотя бы одного-двух листов обшивки подводной части корпуса. На судне был только один большой трюм, и он бы немедленно наполнился водой, в результате судно получило бы серьезные повреждения. Спасти его могли только хорошая погода, заведенный пластырь и откачка воды силами спасательного судна. Поскольку ничего подобного не произошло, то понятно, что теплоход не сидел на камнях. Так как теплоход даже не ввели для осмотра ни в один из кронштадтских или ленинградских доков, можно сделать вывод, что на камнях он был лишь в "Сообщении ТАСС". В дальнейшем по сценарию теплоход «Пионер» не требовался, и он ещё какое-то время благополучно работал на Балтике, а в 1940 году «Пионер» передали прибывшему из Баку экипажу и отправили (с глаз долой) по Волге на Каспий. После войны судно находилось в эксплуатации Каспийским пароходством до июля 1966 г.
«Металлист»
Газета «Правда» за № 132 от 28 сентября 1939 года опубликовала Сообщение ТАСС: «27 сентября около 6 часов вечера неизвестной подлодкой в районе Нарвского залива был торпедирован и потоплен советский пароход «Металлист», водоизмещением до 4000 тонн. Из состава команды парохода в количестве 24 человек дозорными советскими судами подобрано 19 человек, остальные 5 человек не найдены». «Металлист» не был торговым судном. Он был так называемым «угольщиком» - вспомогательным судном Балтийского флота, военным транспортом, нес флаг вспомогательных судов ВМФ. «Металлист», в основном, был закреплен за двумя балтийскими линкорами «Маратом» и «Октябрьской революцией» и, до перевода обоих линкоров на жидкое топливо, снабжал их углем во время походов и маневров. Хотя были у него и другие задания. Например, в июне 1935 года «Металлист» обеспечивал углем переход плавмастерской «Красный горн» с Балтийского флота на Северный. К концу 30-х годов «Металлист», построенный в 1903 году в Англии, устарел и особой ценности не представлял. Им и решили пожертвовать. В сентябре 1939 года «Металлист» стоял в ленинградском торговом порту в ожидании угля для обеспечения действий Балтийского флота. Надо помнить, что это был период, когда по внешнеполитическим причинам, флот был приведен в состояние повышенной готовности. 23 сентября на только что поставленное под погрузку судно поступило распоряжение Оперативного дежурного по Штабу Флота: «Транспорт “Металлист” из Ленинграда высылать». Потом несколько дней прошло в неразберихе. Судно гоняли в ожидании чего-то из Ораниенбаума в Кронштадт и обратно.
Для описания дальнейших событий нужно сделать небольшое отступление. В этом описании есть два слоя: первый – это фактические события, зафиксированные в документах, второй – воспоминания бывшего сотрудника финской разведки, издавшего после войны в Швейцарии свои мемуары. Попробуем совместить два слоя. Офицер финской разведки Jukka L. Mäkkela, спасаясь от советских спецслужб, вынужден был после выхода Финляндии из войны в 1944г. уехать за границу. Там он опубликовал свои воспоминания „Im Rücken des Feindes-der finnische Nachrichtendienst in Krieg”, Они были изданы на немецком языке в Швейцарии (издательство Verlag Huber & Co. Frauenfeld). В них, среди прочего, J. L. Mäkkela вспоминал о пленённом осенью 1941 года финнами в районе Бьёркезунда капитане 2-го ранга Арсеньеве, якобы в прошлом – командире учебного корабля «Свирь». (Не путать с Григорием Николаевичем Арсеньевым – ВРИО командира Островной военно-морской базы на острове Лавенсаари, скончавшимся 18 мая 1945 года). Пленный показал, что осенью 1939 года был вызван на совещание, где ему и еще одному офицеру была поставлена задача имитировать потопление в Нарвском заливе неизвестной подводной лодкой транспорта «Металлист». «Неизвестной» назначили подводную лодку Щ-303 «Ёрш», готовившуюся в ремонт, у которой доукомплектовывали экипаж. Команду транспорта «Металлист» «спасут» вышедшие в залив сторожевые корабли. Остальные уточнения будут сообщены перед выходом. Звучит фантастично, не правда ли? Теперь рассмотрим то, что происходило в Нарвском заливе. По сложившейся практике на Балтийском флоте «Металлист» играл роль «противника» и обозначал линкоры и авианосцы. Так было и в тот раз. По условиям учений, «Металлист» встал в заданной точке на якорь. Место это было в Нарвском заливе, в пределах видимости с эстонского берега. Это было важным фактором. В 16.00 по московскому времени появились три сторожевых корабля дивизиона «плохой погоды» - «Вихрь», «Снег» и «Туча». Один из них приблизился к транспорту, с его ходового мостика прозвучала команда:- «На «Металлисте» стравить пар. Команде приготовиться оставить судно». Бросая всё, люди бежали на спуск шлюпок. Подошедший в 16.28 к борту сторожевик снял команду. «Спасённых», кроме Арсеньева, вызванного на мостик, поместили в кубрик с задраенными на броняшки иллюминаторами. У входа встал дневальный, запрещавший выходить и иметь контакты с краснофлотцами. Ждали громкого взрыва, но его не последовало»
В 16.45 «Металлист» вновь облётывают самолёты «МБР-2», доложившие: «Команды нет. У борта затоплена шлюпка. На палубе беспорядок». Эстонские наблюдатели этот облёт самолётов не зафиксировали, не было доложено и то, что с 19.05 до 19.14 «Снег» вновь становился на швартовы к «Металлисту». [РГА ВМФ. Ф.Р-172. Оп-1. Д-992. Л-31.]. Около 20.00 появилось «Сообщение ТАСС о потоплении «Металлиста». Так как эстонские наблюдатели (напомним, «Металлист» стоял на якоре в видимости эстонского берега) взрыва то же не зафиксировали, то можно предположить два варианта:
Судно не было затоплено. По какой-то причине торпедного залпа с подводной лодки не последовало. Недалеко от этого места велось строительство новой военно-морской базы «Ручьи» (Кронштадт-2). Закрытая зона, посторонних людей нет. Какое-то время «Металлист» мог находиться там.
В своей книге «На дальних подступах» (издана в 1971 году). генерал-лейтенант С. И. Кабанов (с мая по октябрь 1939 г. являвшийся Начальником Тыла КБФ, и кому, как не ему, было знать о подчинённых Тылу судах), писал: о том, что в 1941 году транспорт «Металлист» привез грузы для гарнизона Ханко и был поврежден артиллерийским огнем противника. В 70-е годы 20 века С. С. Бережной и подключённые к нему сотрудники НИГ ГШ ВМФ, работали над составлением справочника «Корабли и вспомогательные суда Советского ВМФ 1917-1928» (Москва, 1981 г.). Они не обнаружили в архивах Ленинграда, Гатчины и Москвы каких-либо иных сведений о «Металлисте» и пришли к выводу, что этот транспорт был оставлен на Ханко 2.12.1941 г. в притопленом состоянии.
Вариант, что «Металлист» все-таки был затоплен – маловероятен. Взрыва не слышали ни моряки со сторожевых кораблей, не видели его и эстонские наблюдатели на берегу. Версия, что пароход затопили без помощи взрывчатки, маловероятна.
«Морской сборник», № 7 1991 г., публикуя рубрику «Из хроники боевых действий ВМФ на июль 1941 г.», констатировал: «26 июля на Ханко артогнём потоплен ТР “Металлист”».
Фактом так же является радиограмма, переданная по радио в 23.30. Это было сообщение командира СКР «Снег» в адрес Начальника Штаба КБФ: «Место гибели транспорта “Металлист”: широта - 59°34’, долгота - 27°21’ [РГА. Ф.Р-92. Оп-2. Д-505. Л-137.]
Еще один маленький нюанс. Конечно, напрямую он ни о чем не говорит, но все же. В тот же день, когда был «взорван» «Металлист» в 12.03 из Кронштадта в Финский залив вышел штабной катер типа «ЯМБ» (яхта морская быстроходная) с Наркомом ВМФ и Командующим КБФ. [РГА ВМФ.Ф.Р-92. Оп-2. Д-505. Л-135.]. Для чего? Чтобы лично контролировать ход операции?
Заключение
Всё, о чём рассказано в этой статье воспринимается как фантастика. Но есть документы из архива. В них не раскрывается политический замысел, в них отражается перемещение кораблей. Журналы оперативного дежурного по флоту отражают все события, произошедшие в зоне ответственности и перемещение кораблей и судов в ней. И вот эти перемещения, наложенные на политические процессы (отраженные в официозе тех времен – газете «Правда») и позволяют делать выводы. Наша история имеет много неожиданных поворотов и много тайн…
Оригинал взят у nord_ursus в Чёрный миф о «советской оккупации» Прибалтики
Как известно, нынешние страны Балтии — Эстония, Латвия и Литва, судьба которых в 20 веке почти одинакова, — придерживаются в настоящий момент и одинаковой историографической политики в отношении этого периода. Прибалтийские государства свою независимость де-юре отсчитывают не с 1991 года, когда отделились от СССР, а с 1918, — когда получили независимость впервые. Советский период — с 1940 по 1991 год — трактуется не иначе как советская оккупация, в период которой с 1941 по 1944 была также "более мягкая" немецкая оккупация. События 1991 года трактуются как восстановление независимости. На первый взгляд, всё логично и очевидно, но при детальном изучении можно прийти к выводу о несостоятельности этой концепции.
Для того, чтобы суть рассматриваемой проблемы была более понятна, необходимо привести предысторию и обстоятельства становления государственности всех трёх стран в 1918 году.
Независимость Латвии была провозглашена 18 ноября 1918 года в оккупированной немецкими войсками Риге, независимость Эстонии — 24 февраля 1918 года, Литвы — 16 февраля 1918 года. Во всех трёх странах после этого два года шли гражданские войны, или, в традиции самих стран Балтии — войны за независимость. Каждая из войн завершилась подписанием договора с Советской Россией, согласно которому она признавала независимость всех трёх стран и установила с ними границу. Договор с Эстонией был подписан в Тарту 2 февраля 1920 года, с Латвией — в Риге, 11 августа 1920, и с Литвой — в Москве, 12 июля 1920 года. Позже, после аннексии Польшей Виленского края, СССР продолжал считать его территорией Литвы.
Теперь о событиях 1939-1940 годов.
Для начала следует упомянуть о документе, который современная прибалтийская историография напрямую связывает с присоединением Прибалтики к СССР, хотя имеет он к нему лишь косвенное отношение. Это — договор о ненападении между СССР и нацистской Германией, подписанный народным комиссаром иностранных дел СССР В. М. Молотовым и министром иностранных дел Германии И. Риббентропом в Москве 23 августа 1939 года. Договор также известен под названием "Пакт Молотова-Риббентропа". В нынешнее время принято осуждать не столько сам пакт, сколько приложенный к нему секретный протокол о разделе сфер влияния. Согласно этому протоколу, в сферу влияния СССР отошли Финляндия, Эстония, Латвия и восточные территории Польши (Западная Белоруссия и Западная Украина); позднее, — при подписании 28 сентября 1939 года Договора о дружбе и границе в сферу влияния СССР отошла и Литва.
Значит ли это, что СССР уже спланировал включение Прибалтики в свой состав? Во-первых, чего либо из ряда вон выходящего ни в самом договоре, ни в секретном протоколе не содержится, это обычная практика тех лет. Во-вторых, пункты секретного протокола, упоминающие о разделе сфер влияния, упоминают лишь следующее:
«
В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.
»
Как видим, пункт, ставящий вопрос о потенциальном вхождении территорий советской сферы влияния в состав СССР, — отсутствует. Вместе с этим, обратимся к другому подобному прецеденту — разделению сфер влияния в Европе между СССР и Великобританией после Второй Мировой войны. Как известно, почти 50 лет в сферу влияния СССР входили государства Восточной Европы — Польша, ГДР, Чехословакия, Венгрия, Румыния и Болгария. Однако включить их в свой состав СССР не стремился, — более того, он отказал Болгарии в принятии в состав Союза. Следовательно, присоединение Прибалтики к СССР к пакту Молотова-Риббентропа никакого отношения не имеет.
Но что повлияло на данное решение советского правительства? Повлияла сильная прогерманская ориентация властей Эстонии, Латвии и Литвы и, как следствие, потенциальная угроза превращения этих стран в форпост нацистской Германии в результате добровольного допуска властями этих стран немецких войск на свою территорию, в связи с чем немцы могли бы атаковать не из-под Бреста, как это произошло 22 июня 1941 года, а из-под Нарвы, Даугавпилса, Вильнюса. Граница с Эстонией проходила в 120 км от Ленинграда, и существовала реальная угроза падения Ленинграда в первые дни войны. Приведу некоторые факты, обосновавющие опасения советского руководства.
19 марта 1939 года Германия предъявляет Литве ультиматум с требованием передачи Клайпедской области. Литва соглашается, и 22 марта подписывается договор о передаче города Клайпеды (Мемеля) и прилегающей территории Германии. Согласно тексту внутреннего меморандума шефа немецкой Службы новостей для заграницы Дертингера от 8 июня 1939 года, Эстония и Латвия согласились координировать с Германией все оборонительные меры против СССР — в соответствии с тайными статьями из договоров о ненападении между прибалтийскими странами и Германией. Помимо этого, "Директива о единой подготовке вооружённых сил к войне 1939-1940", утверждённая Гитлером, сообщала следующее: Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. «С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи » .
20 апреля 1939 года в Берлине на торжествах по случаю празднования 50-летия Адольфа Гитлера присутствовали начальник штаба латвийской армии М. Хартманис и командующий Курземской дивизией О. Данкерс, а также начальник Эстонского генерального штаба генерал-лейтенант Н. Реек. Помимо этого, летом 1939 года Эстонию посетили руководитель Генштаба сухопутных войск Германии генерал-лейтенант Франц Гальдер и руководитель Абвера адмирал Вильгельм Франц Канарис.
Помимо этого, Эстония, Латвия и Литва ещё с 1934 года состояли в антисоветском и прогерманском военном союзе под названием "Балтийская Антанта".
Дабы не допустить появление немецких войск в Прибалтике, СССР сначала на время добивается у Германии отказа от претензий на эти территории, а затем стремится поставить там свои войска. Через месяц после подписания Договора о ненападении Советский Союз последовательно заключает со странами Балтии договоры о взаимопомощи. Договор с Эстонией был заключён 28 сентября 1939 года, с Латвией — 5 октября, с Литвой — 10 октября. С советской стороны их подписывал Молотов, со стороны прибалтийских республик — их министры иностранных дел: Карл Сельтер (Эстония), Вильгельмс Мунтерс (Латвия) и Юозас Урбшис (Литва). Согласно условиям этих договоров, государства обязывались «оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае возникновения прямого нападения или угрозы нападения со стороны любой великой европейской державы».
Военная помощь, которую оказывал СССР Эстонии, Латвии и Литве, заключалась в снабжении армий этих стран оружием и боеприпасами, а также в размещении на их территории ограниченного контингета советских войск (20-25 тысяч человек для каждой страны). Это положение было взаимовыгодным, — СССР мог обезопасить как свои границы, так и границы Эстонии, Латвии и Литвы. Согласно договору с Литвой, СССР также передавал Литве Виленский край, как бывшую территорию Польши (как упомянуто выше, СССР признавал его территорией Литвы, оккупированной Польшей), занятую советскими войсками в сентябре во время Польской операции. Стоит упомянуть, что при подписании договоров на министров стран Балтии советской стороной оказывалось определённое дипломатическое давление. Однако, во-первых, если исходить из реалий времени, — это логично, ведь, когда начинается мировая война, любой рассудительный политик будет действовать жёстко по отношению к неблагонадёжным соседям, а во-вторых, даже факт имевшего места давления не отменяет законности подписанных договоров.
Размещение ограниченного контингента советских войск на территории соседних государств с согласия их правительств, пусть и в результате дипломатического давления, — не противоречит нормам международного права. Из этого следует, что, с юридической точки зрения, вхождение республик Прибалтики в состав СССР не является следствием ввода на их территорию советских войск. В соответствии с этим, можно утверждать и об отсутствии у советского правительства планов по советизации Прибалтики. Любые попытки доказать наличие подобных планов у советского руководства, как правило, сводятся к пространным рассуждениям об "имперской сущности" России и СССР. Я, конечно, не могу исключать возможность наличия намерений Сталина присоединить Прибалтику к СССР, однако и доказать их наличие невозможно. Зато обратное свидетельство существует. Слова Сталина из частной беседы с генеральным секретарём исполкома Коминтерна Георгием Димитровым: «Мы думаем, что в пактах о взаимопомощи (Эстония, Латвия, Литва) нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран. Но для этого надо выдержать - строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность. Мы не будем добиваться их советизации» .
Однако весной 1940 года ситуация изменилась. Сторонники тезиса о "советской оккупации" Прибалтики предпочитают вырывать события в Прибалтике из исторического контекста и не рассматривать происходившее в то время в Европе. А происходило следующее: 9 апреля 1940 гитлеровская Германия молниеносно и без сопротивления оккупирует Данию, после этого в течение 10 дней устанавливает контроль над большей частью Норвегии. 10 мая войска Третьего Рейха оккупируют Люксембург, после 5 дней военной операции капитулируют Нидерланды, 17 мая сдаётся Бельгия. В течение месяца под контроль Германии попадает Франция. В связи с этим советское правительство выражает опасения относительно возможности скорого открытия Германией восточного фронта, то есть нападения на страны Прибалтики, а затем, через их территорию, на СССР. Находившегося к тому моменту в Прибалтике контингента советских войск было недостаточно для успешного противостояния Вермахту. Осенью 1939 года, когда в странах Прибалтики были размещены советские военные базы, руководство СССР на такой поворот событий не рассчитывало. Для исполнения условий Договоров о взаимопомощи, заключённых осенью 1939 года, необходимо было ввести на территорию Эстонии, Латвии и Литвы дополнительный контингент войск, который будет в состоянии оказать сопротивление Вермахту, и, соответственно, оказать таким образом помощь странам Балтии, которая предусматривалась в договорах. При этом, прогерманская ориентация властей этих государств продолжалась, что по существу могло рассматриваться как несоблюдение этими государствами договоров о взаимопомощи. Из Балтийской Антанты эти государства не вышли. Помимо этого, Латвия и Эстония во время Советско-финской войны оказывали помощь Финской армии, перехватывая советские радиосигналы (несмотря на то, что суда РККФ, участвовавшие в военных действиях против Финляндии, выходили в Финский залив из военно-морской базы возле города Палдиски в Эстонии). В связи с вышеизложенными обстоятельствами, Советский Союз предпринимает довольно жёсткие, но совершенно обоснованные действия по отношению к прибалтийским соседям. 14 июня 1940 года СССР предъявляет Литве ноту, где в ультимативной форме требует в течение 10 часов сформировать дружественное СССР правительство, которое исполнит Договор о взаимопомощи и организует свободный пропуск на территорию Литвы дополнительного контингента советских вооружённых сил. Литовское правительство отвечает согласием, и 15 июня дополнительные советские части входят в Литву. 16 июня аналогичные требования были предъявлены Эстонии и Латвии. Согласие также было получено, и 17 июня советские войска входят и в эти страны. Именно ввод дополнительных войск в июне 1940 года принято считать началом "советской оккупации". Однако действия Советского Союза абсолютно правомерны, так как соответствуют записанному в договорах о взаимопомощи положению, согласно которому страны «обязуются оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае возникновения прямого нападения или угрозы нападения со стороны любой великой европейской державы» . В июне 1940 года угроза нападения сильно возросла, значит и войска, предназначенные для оказания помощи в случае возникновения потенциальной угрозы, должны были быть увеличены соответствующим образом! Данное обстоятельство обосновывает действия советского правительства по направлению ультиматумов. Что касается того, были ли эти действия оккупацией (ряд политиков использует и понятие "вооружённая агрессия" или даже "нападение"), — на ввод дополнительных войск было дано пусть и не вполне добровольное, но согласие правительств Эстонии, Латвии и Литвы. Выбор у них в данном случае был, — они могли не принять ультиматумы и оказать Красной армии сопротивление. А могли даже не оказывать, — в этом случае всё равно получилось бы так, что Красная армия вошла на их территорию без согласия. Тогда ещё можно было бы говорить о советской оккупации. Но получилось иначе. Войска были допущены с официального согласия. Следовательно, и об оккупации речи быть не может.
Перед вводом войск были заключены дополнительные соглашения между СССР и странами Прибалтики, в которых был определён порядок ввода и расположения советских воинских частей, а в координации войск участвовали офицеры Эстонской, Латвийской и Литовской армий. Президент Латвии Карлис Ульманис 17 июня в 22 часа обратился по радио к народу Латвии, где сообщил, что ввод советских войск происходит «с ведения и согласия правительства, что следует из дружественных отношений между Латвией и Советским Союзом» . Исполняющий обязанности президента Литвы Антанас Меркис аналогичным образом известил литовцев.
Сторонники обратной точки зрения предпочитают здесь провести параллель с немецкой оккупацией Чехословакии в марте 1939 года. Схема та же: вечером 14 марта 1939 года Гитлер предъявил президенту Чехословакии Эмилю Гахе ультиматум с требованием до 6 часов утра 15 марта подписать акт о ликвидации независимости Чехословакии. При этом Гаха был поставлен перед фактом, — ночью немецкие войска перейдут границу с Чехословакией. На президента оказывалось давление и угроза расстрела в случае отказа. Рейхсминистр авиации Герман Геринг угрожал стереть Прагу с лица земли ковровой бомбардировкой. Через четыре часа Эмиль Гаха подписал согласие. НО!.. Во-первых, ультиматум был предъявлен тогда, когда немецкие войска уже получили приказ перейти границу, а советские войска не получали приказ, пока не последует ответ на ультиматум. Во-вторых, когда Гаха согласие подписал, немецкие войска границу уже перешли. Разница, думаю, очевидна.
Население Прибалтики, просоветские настроения которого были чрезвычайно сильны, встречало советские войска с ликованием. Настроения эти, благодаря произошедшим событиям, усилились, в ряде городов прошли митинги за присоединение к СССР. Современные прибалтийские политики, занимающиеся фальсификацией истории, предпочитают утверждать, что эти демонстрации якобы были организованы и профинансированы "оккупантами", а население в массе своей якобы оказывало сопротивление.
Демонстрации в Каунасе, Риге и Таллине. Июль 1940 года
14-15 июля 1940 года в Эстонии, Латвии и Литве были проведены внеочередные парламентские выборы. По их итогам, кандидаты "Союзов трудового народа" получили: в Эстонии — 93% голосов, в Латвии — 98%, в Литве — 99%. Избранные новые парламенты 21 июля преобразовали Эстонию, Латвию и Литву в советские социалистические республики, а 22 июля подписали декларации о вхождении в состав СССР, которые были рассмотрены и одобрены Советским Союзом 6 августа.
Здесь сторонники концепции оккупации проводят параллель с оккупацией (аншлюсом) Австрии в марте 1938 года. Мол, там точно так же проводился плебисцит, и большинство населения проголосовало за воссоединение с Германией, но факт оккупации это не отменяет. Но между тем они не учитывают той существенной разницы, что немецкие войска вошли в Австрию 12 марта 1938 без всякого на то согласия правительства этой страны, а плебисцит, на котором 99,75% проголосовало за аншлюс (нем. Anschlüß — воссоединение), проводился 10 апреля. Таким образом, плебисцит можно считать нелегитимным, так как он был проведён в тот момент, когда оккупация Австрии немецкими войсками уже была осуществлена. Принципиальное отличие от уже стоявших в Прибалтике советских войск заключается в том, что правительства стран Прибалтики дали своё согласие на их размещение, хотя бы и после дипломатического давления. Более того, — согласно инструкциям для советских войск в Прибалтике, контакты красноармейцев с населением ограничивались, а поддерживать какие либо сторонние политические силы им строго запрещалось. Из этого следует, что советские войска, присутствовавшие на территории этих трёх стран, не могли влиять на политическую обстановку. А один только факт их присутствия ничего не меняет. В конце концов, используя тот же самый стандарт, можно поставить под сомнение юридический статус довоенных прибалтийских государств, так как они были провозглашены в присутствии войск кайзеровской Германии.
Если вкратце, — правительство СССР никогда не планировало включать Прибалтику в состав СССР. Планировалось лишь включить её в советскую орбиту влияния и сделать государства Прибалтики союзниками СССР в будущей войне. В октябре 1939 года советское руководство сочло достаточным для этого разместить там советские войска, чтобы там впоследствии не разместились немецкие, точнее, чтобы в случае вторжения туда немецких войск воевать с ними уже там. А в июне 1940 пришлось предпринимать более серьёзные меры — увеличить численность войск и принудить власти этих стран к смене политического курса. На этом советское правительство свою задачу выполнило. Новые правительства Эстонии, Латвии и Литвы уже совершенно добровольно подписали декларации о вхождении в состав СССР, при имеющейся поддержке просоветского курса большинством населения.
Сторонники тезиса об оккупации часто пытаются доказать обратное наличием уже летом 1939 года планов войны с Эстонией и Латвией и фактом концентрирования советских войск вблизи границы, приводя иногда в качестве аргумента эстонский разговорник для допроса военнопленных. Да, такие планы действительно были. Такой план был и для войны с Финляндией. Но, во-первых, цель реализовать эти планы не ставилась, сами планы были разработаны на случай, если мирным путём урегулировать ситуацию не удастся (как это получилось в Финляндии), а во-вторых, планы военных действий были направлены не на присоединение Прибалтики к СССР, а на смену там политического курса путём военной оккупации, — если бы этот план осуществился, тогда, конечно, можно было бы говорить о советской оккупации.
Безусловно, действия СССР в июне 1940 года были весьма жёсткими, а действия властей стран Балтии не были в полной мере добровольными. Но, во-первых, законность ввода войск это не отменяет, а во-вторых, в правовом статусе Эстония, Латвия и Литва в период с 1940 по 1991 год не могли де-юре находиться в состоянии оккупации, так как даже после ввода войск в этих государствах продолжала действовать их законная власть. Личный состав правительства был изменён, но сама по себе власть не сменилась; разговоры о том, что "народные правительства" были марионеточными и были принесены на красноармейских штыках, — не более чем исторический миф. Эти же законные правительства приняли решения о вхождении в состав СССР. Обязательный признак, по которому территория может иметь правовой статус оккупированной, — это власть, принесённая на штыках оккупационной армии. В Прибалтике такой власти не было, а продолжали действовать законные правительства. А вот в той же Чехословакии данная схема имела место быть, — 15 марта 1939 года, когда немецкие войска перешли немецко-чехословацкую границу, территория Чехии (Словакия стала независимым государством) личным указом Гитлера была объявлена германским протекторатом (Богемия и Моравия), то есть Германия провозгласила свой суверенитет над этой территорией. Рейсхпротекторат стал оккупационной властью Чехии, принесённой немецкой армией. Формально Эмиль Гаха всё равно продолжал оставаться действующим президентом, но был подчинён рейхспротектору. Разница с Прибалтикой опять таки очевидна.
Итак, концепция советской оккупации базируется на факте имевшего место дипломатического давления со стороны Советского Союза. Но, во-первых, это был не единственный случай применения дипломатического давления, во-вторых, оно не отменяет законность осуществлённых действий. Правительства Эстонии, Латвии и Литвы как в октябре 1939 года, так и в июне 1940 сами позволили разместить на территориях своих стран советские войска, а уже в июле 1940 года новые законно избранные правительства добровольно приняли решение о вхождении в состав СССР. Следовательно — никакой советской оккупации стран Прибалтики в 1940 году не было. Тем более её не было в 1944 году, когда республики Прибалтики уже являлись территорией СССР, а советские войска освобождали их от нацистской оккупации.
Сторонники обратного нередко используют аргумент: "Прибалтам силой навязали строй, который они не выбирали. Значит, оккупация была". Про "не выбирали" уже сказано выше. Это во-первых. Во-вторых, а уместно ли вообще говорить о том, что они выбирали или не выбирали при том строе, который существовал в этих трёх странах до 1940 года? Распространённый в нынешнее время миф утверждает, что эти три государства до вхождения в состав СССР были демократическими. На деле же там царили авторитарные диктаторские режимы, не во многом уступавшие сталинскому режиму в СССР. В Литве в результате военного переворота 17 декабря 1926 года к власти пришёл Антанас Сметона. Видимо, вдохновившись успехом Адольфа Гитлера в Германии, премьер-министры Эстонии (Константин Пятс) и Латвии (Карлис Ульманис) осуществили государственные перевороты 12 марта и 15 мая 1934 года соответственно. Во всех трёх странах точно так же не было реальной свободы слова, существовала жёсткая цензура, а также запрет политических партий, на основании которого осуществлялись репрессии против коммунистов. Существовали и вещи, близкие к культу личности. В частности, Антанас Сметона был провозглашён великим вождём литовского народа, а Карлис Ульманис в латвийской прессе именовался "величайшим деятелем Европы" и "дважды гением". Из этого следует, что разговоры о силой навязанном и не выбранном прибалтами строе тут совершенно неуместны, так как строй, существовавший ранее, можно с гораздо большей уверенностью назвать навязанным силой.
Помимо этого, современная прибалтийская историография упоминает репрессии против жителей новообразованных прибалтийских советских республик и, в частности, депортации их в Сибирь 14 июня 1941 года. Величайшая ложь в этой историографии заключается, во-первых, в традиционном по отношению к сталинским репрессиям завышении цифр, во-вторых, в утверждениях о якобы проводившемся геноциде эстонцев, латышей и литовцев. В реальности в мае 1941 года было издано постановление СНК СССР "О мероприятиях по очистке Литовской, Латвийской и Эстонской ССР от антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента". Из всех республик Прибалтики вместе взятых было депортировано около 30 тысяч человек. Учитывая, что население всех трёх республик составляло на тот момент около 3 миллионов, количество депортированных составляет примерно 1%. Тем более, следует учитывать, что хоть и невинные в числе депортированных, разумеется, тоже были, далеко не полное число и даже не большинство депортированных составляли "антисоветские элементы"; среди них были и банальные преступники, которые ещё до 1940 года содержались в местах лишения свободы независимых прибалтийских государств, а в 1941 году просто были этапированы в другие места. К тому же, следует учитывать, что депортация производилась непосредственно перед войной (за 8 дней до её начала) и была осуществлена для предотвращения сотрудничества "антисоветских, уголовных и социально-опасных элементов" с врагом при возможной нацистской оккупации территории. Депортацию одного процента населения, среди которого, к тому же, было немало этнических русских (поскольку русских в довоенной Прибалтике и так было немало) назвать геноцидом прибалтийских народов можно только обладая чересчур богатой фантазией. То же самое, впрочем, касается и более масштабных депортаций, осуществлённых в 1949 году, когда из каждой республики было вывезено около 20 тысяч человек. По преимуществу депортированы были те, кто во время войны "отличился" прямым сотрудничеством с нацистами.
Ещё одно распространённое заблуждение, касающееся Прибалтики, — во время Великой Отечественной войны большинство прибалтов сотрудничало с немцами, а большинство жителей городов Прибалтики встречало немцев цветами. В принципе, мы не можем судить о том, сколь большое количество народа было радо приходу "немецких освободителей", однако тот факт, что на улицах Вильнюса, Риги и других городов стояли люди, радостно их приветствовавшие и бросавшие цветы, — ещё не говорит о том, что их было большинство. Тем более, что людей, столь же радостно встречавших Красную армию в 1944 году, было не меньше. Имеются, однако, другие факты. В годы немецко-фашистской оккупации на территории республик Прибалтики, как и на территории оккупированной Белорусской ССР, существовало партизанское движение, насчитывавшее около 20 тысяч человек в каждой республике. Существовали и прибалтийские дивзии РККА: 8-й стрелковый Эстонский Таллинский корпус, 130-й стрелковый Латышский ордена Суворова корпус, 16-я стрелковая Литовская Клайпедская Краснознамённая дивизия и другие формирования. В годы войны боевыми орденами и медалями были награждены 20 042 участника эстонских формирований, 17 368 участников латышских формирований и 13 764 участника литовских военных формирований.
Уже на фоне приведённых выше фактов утверждение о преобладании настроений сотрудничества с нацистами среди прибалтов становится несостоятельным. Движения прибалтийских "лесных братьев", существовавшие вплоть до конца 1950-х годов, носили не столько национальный, сколько криминально-уголовный характер, естественно, разбавленный национализмом. И погибали от рук лесных братьев зачастую мирные жители республик Прибалтики, причём чаще — прибалтийских национальностей.
Помимо этого, республики Прибалтики в составе СССР никоим образом не занимали положение оккупированных. Ими управляли национальные органы власти, состоявшие из эстонцев, латышей и литовцев, граждане Эстонии, Латвии и Литвы в августе 1940 года автоматически получили советское гражданство, а армии этих государств вошли в состав РККА. Весь советский период увеличивалась численность населения прибалтийских народов, развивалась их национальная культура. Помимо этого, республики Прибалтики занимали в "Империи зла" привилегированное положение. Делались огромные вложения в экономику и туристическую сферу (Юрмала и Паланга считались одними из лучших курортов во всём Союзе). В частности, на рубль собственных средств прибалтийские республики получали за счёт РСФСР примерно 2 рубля. Латвийская ССР с населением 2,5 млн человек получала почти в 3 раза больше средств из бюджета, чем Воронежская область с таким же населением. В сёлах РСФСР на 10 тыс га пашни приходилось дорог с твёрдым покрытием в среднем 12,5 км, а в Прибалтике - почти 70 км, а лучшей автодорогой Советского Союза считалась трасса Вильнюс-Каунас-Клайпеда. В Центральной России на 100 га сельскохозяйственных угодий стоимость основных производственных фондов составляла 142 тыс. руб., а в Прибалтике - 255 тыс. рублей. Именно республики Прибалтики и, в чуть меньшей степени, Молдавская и Грузинская ССР обладали самым высоким уровнем жизни во всём Советском Союзе. Надо сказать, что в 1990-е годы огромное количество заводов в странах Балтии было закрыто и разрушено (в России, безусловно, тоже, но это отдельный разговор) под предлогом того, что "нам не нужны советские монстры". Под нож попали комбинат по переработке горючих сланцев в Кохтла-Ярве, машиностроительный завод в Пярну (частично функционирует), закрылось большинство корпусов Рижского вагоностроительного завода (Rīgas Vagonbūves Rūpnīca), поставлявшего электропоезда и трамваи в весь Советский Союз, в упадке находится построенный до революции и значительно расширенный в советские годы Рижский электротехнический завод VEF (Valsts Elektrotehniskā Fabrika), в 1998 году развалилась и до сих пор не восстановлена Рижская автобусная фабрика RAF (Rīgas Autobusu Fabrika); досталось и другим объектам инфраструктуры, например, заброшен построенный в советские времена санаторий в Юрмале.
Помимо того, имеет место ещё одно интересное обстоятельство, которое делает несостоятельной концепцию "восстановления независимости". А именно то, что независимость Литвы — 11 марта 1990 года, Эстонии — 20 августа 1991, и Латвии — 21 августа 1991, — провозглашалась соответственно парламентами Литовской, Эстонской и Латвийской ССР. С точки зрения существующей концепции, эти парламенты являлись локальными органами оккупационной власти. Если это так, то и юридический статус нынешних прибалтийских государств можно поставить под сомнение. Получается, что косвенно нынешние прибалтийские власти называют себя оккупантами ещё в недавнем прошлом, а напрямую — отрицают какую бы то ни было юридическую преемственность от советских республик.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что концепция "советской оккупации" Прибалтики — искусственна и притянута за уши. В данный момент эта концепция является удобным политическим инструментом в руках властей стран Балтии, где на основании этого проводится массовая дискриминация русского населения. Кроме того, это также инструмент для выставления России крупных счетов с требованиями компенсаций. К тому же, Эстония и Латвия требуют (сейчас уже неофициально) у России отдачи части территорий: Эстония — Занаровье с городом Ивангород, а также Печорский район Псковской области с городом Печоры и древнерусским городом, а ныне сельским поселением Изборск, Латвия — Пыталовский район Псковской области. В качестве обоснования приводятся границы по договорам 1920 года, хотя они в настоящий момент не действуют, так как денонсированы в 1940 году декларацией о вхождении в состав СССР, а изменение границ осуществлялось уже в 1944 году в бытность Эстонии и Латвии республиками Советского Союза.
Вывод: концепция "советской оккупации" Прибалтики имеет мало общего с исторической наукой, а является, как сказано выше, всего лишь политическим инструментом.
Одно из обвинений, которое постоянно выставляют в отношении СССР и Сталина – это «завоевание» прибалтийских государств и территории современной Молдавии.
При это обвинители упускают из вида, сознательно или по безграмотности, ряд важных фактов:
Осенью 1939 года Эстония, Латвия и Литва сами заключили с СССР договор о взаимопонимании, после этого Союз получил право разместить на их территории свои военные базы.
В каждой из стран значительные группы населения поддерживали идею социализма, в них действовали не маленькие коммунистические партии, издавались газеты. На выборах в июле 1940 года за «Союз трудового народа» в Эстонии проголосовало 92,8% пришедших выразить своё мнение. Были в прибалтийских странах и «подпольщики» из местных жителей, готовые ценой своей жизни защищать идеалы коммунизма.
Рижане встречают советских «оккупантов» летом 1940 г.
В Литве, вспоминая про «оккупацию», почему-то не вспоминают, что Москва вернула Литве их древнюю столицу – Вильно и Виленскую область, которую в 1923 году захватила Польша.
Раз «советизация» равно «оккупация», почему доблестные армии прибалтийских стран не оказали сопротивления, которое несомненно бы поддержали и западные демократии. По крайней мере, морально, точно, возможно даже и войну бы начали, ведь во время советско-финской войны Лондон и Париж почти уже начали войну с Москвой. Красная Армия «подкачала», слишком быстро победила.
Армии Эстонии, Латвии, Литвы просто «влились» в состав РККА. В Литве армия стала 29-м территориальным корпусом, военнослужащие даже сохранили старую форму, только знаки различия заменили. К офицерам добавили политработников – комиссаров, часто литовцев из жителей СССР или членов коммунистической партии Литвы.
Почему не началось партизанское движение против «оккупантов»?
- Есть масса фотографий, где жители трех прибалтийских государств встречают красноармейцев цветами и хлебом-солью. То есть, по крайней мере для значительной части населения перемены были встречены положительно.
Мало кто из современных политиков признает, что восстановление целостности Империи было для русского народа и для эстонцев, латышей, литовцев положительным явлением, полностью в их интересах.
СССР фактически спас прибалтов, от настоящей оккупации Третьим Рейхом. За время «оккупации» Советским Союзом с 1939 года по 1991 год Эстония потеряла от репрессий 5-7 тыс. человек, ещё примерно 30 тыс. было сослано, не будем вдаваться в подробности за что. Гитлеровцы с неполного 1941 года по 1944 год убили в Эстонии 80 тысяч, ещё 70 тысяч бежало от «цивилизаторов». За неполные 4 года была разрушена половина промышленности, отобрано почти всё поголовье скота, практически уничтожено сельское хозяйство. А при власти советских «оккупантов» Прибалтика процветала, была «витриной СССР».
В Литве за время советской власти было репрессировано 32 тысячи человек (уточним – это не значит, что убиты, может, сосланы, или посажены на год-два), нацисты только физически убили 270 тысяч граждан Литвы.
В Латвии советской властью репрессировано примерно 20-30 тыс. человек, нацисты уничтожили 150 тысяч.
А если вспомнить планы Берлина (план «Ост» и другие разработки), то жителям Прибалтики очень повезло, что Красная Армия одержала победу. Все три народа считались неполноценными и подлежали частью уничтожению, частью выселению за Урал, частью быть прислугой новых хозяев, эту территорию собирались повторно заселить немцами (уже был опыт Тевтонского, Ливонского орденов).
Обвинители не берут во внимание логику военного времени. В Москве сидели не тупицы и знали, что приближается страшная мировая война. Это в мирные годы можно позволить существовать искусственным образованиям, а в годы войны – это плацдарм. Если не взять эту территорию самим, её возьмёт Берлин, а «выковыривать» его оттуда нельзя – это война. Это страшное стратегическое поражение: после развала Российской империи мы и так потеряли огромные территории, включая Финляндию, Польшу, западные границы сместились в угрожаемую близость к Ленинграду и Москве. Чем дальше бы удалось Москве сместить границу на запад, тем лучше, тем больше времени будет на мобилизацию.
Представим на миг, мы не взяли Прибалтику, а Гитлер взял. В реальности вермахт подошёл к Ленинграду 6 сентября 1941 года уже значительно «выдохшимся». От Эстонии до Ленинграда всего ничего – 120 км, если бы группа армий «Север» нанесла удар из Прибалтики, то сколько им понадобилось бы времени, чтобы дойти до второй столицы Союза?. Пять дней или десять? Да и дивизии были бы свежие.
Нельзя забывать и такой военно-стратегический аспект занятия Прибалтики, да и Бессарабии, как человеческие и экономические ресурсы. Они не были в полной мере использованы врагом. Страны Прибалтики вместе выставляли 11 дивизий, одну кавбригаду, два кавалерийских полка, одну танковую бригаду, один танковый полк, 12 артиллерийских полков. В военное время прибалтийские страны выставляли суммарно более 420 тысяч бойцов. Если бы эту территорию занял Гитлер, он бы смог использовать эту силу против СССР. А так Берлин кроме карателей смог в Прибалтике сформировать лишь три дивизии СС. Это при том, что на нашей стороне воевали 3 корпуса: эстонский, латышский и литовский. Затем, в виду их низкой боеспособности, сформировали новые части: 130-й латышский стрелковый корпус, 8-й эстонский стрелковый корпус и 16-ю литовскую стрелковую дивизию. Эти части воевали вполне достойно. Они участвовали в освобождении Прибалтики в 1944-1945 годах.
Кроме того, в состав Балтийского флота вошли 4 подводные лодки Эстонии и Латвии. И одна из них, эстонская «Лембит», стала третьей по результативности в советском флоте, утопив 7 вражеских кораблей и 17 транспортов.
Краснознаменная подводная лодка "Лембит".
О Бессарабии
Об отношении самих молдаван к «оккупации» СССР говорит тот факт, что они практически не участвовали в войне на стороне гитлеровцев. А вот молдаван, честно воевавших за советскую Родину, много.
Молдавии как государства и не было в . Молдавия - это часть Российской империи, которую при развале империи захватила Румыния. В России это никто не признал. Сталин просто потребовал от Румынии вернуть своё, что Румыния и сделала.
Москва ещё и создала «зародыш» молдавской государственности – Молдавскую ССР, прирезав ей ещё и территории Малой Руси, Приднестровье.
Жизнь молдаван от возвращения в состав империи только улучшилась. Современные молдаване, наверное, от хорошей жизни едут на заработки в Россию, Румынию, страны Европейского Союза?!
Румыния враждебно относилась к СССР, к тому же захватила её территорию – Бессарабию. Бухарест разрывался, с кем дружить? С Парижем и Лондоном или Берлином. В итоге выбрал Берлин, тот в «бросании» союзников замечен не был, пример Польши был у Румынии перед глазами. СССР также решил и чисто военно-стратегическую задачу: как и в отношении Прибалтики - отодвинул границу на запад.
Итог
Политическая элита СССР действовала так, как положено действовать нормальному руководству страны в условиях приближения Большой Войны. Москва действовала в стратегических и тактических интересах государства и своего народа. Причем, в интересах и прибалтийских народов и молдаван они от «оккупации» Москвой только выиграли, сохранив тысячи жизней и получив экономические выгоды. СССР практически сразу стал вкладывать немалые средства в развитие этих территорий общей империи.
Кишинев. 28 июня 1940 года, тысячи людей вышли на улицы, чтобы встретить Красную Армию.
Источники:
Дипломатический словарь в трёх томах. М., 1985.
Пыхалов И. Великая Оболганная война. М., 2006.
Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование, М., 2001.
Тейлор А. Вторая мировая война // Вторая мировая война: Два взгляда. М., 1995.
Загрузка...
