Один-единственный взрыв снес с лица Канады сотни домов и унес в небеса тысячи мирных граждан. «Да обычная фигня», - сказали бы мы, если бы не узнали, что взрыв был вовсе не ядерным. И 6 декабря ему исполняется 102 года.
Мария Микулина
Место действия
Основанный в конце XVIII века англичанами канадский город-порт Галифакс преображался в военные времена. Особенно экономическому процветанию Галифакса способствовала Первая мировая война.
Ежедневно через порт проходили десятки военных и мирных кораблей. За несколько лет войны население Галифакса увеличилось до 50 тысяч человек, и город стал крупнейшим на побережье Канады. Ликующие горожане не подозревали, что скоро он станет также местом крупнейшей трагедии в истории Канады.
Вы, должно быть, смеетесь. Я не поплыву с таким грузом! Вы сами-то эту бумагу читали? - капитан французского грузового судна «Монблан» Эйм Ле Мэдок выразительно ткнул в стопку бумаг на столе.
Начальник нью-йоркского порта лишь пожал плечами.
Сейчас война, и приходится делать вещи, которые нам не по нраву. Странно, что мне нужно вам об этом напоминать.
Поджав губы, Ле Мэдок поставил на документах подпись. Возвращая бумаги американцу, он заметил:
Вы хоть понимаете, что с подобным весом корабль не будет поспевать за конвоем? Эта посудина и при пустом трюме делает восемь узлов. Как в нынешних обстоятельствах она угонится за конвоем, делающим все десять?
Это вторая новость, которую я хотел вам сообщить, капитан. Вам отказано в месте в завтрашнем конвое. Вы поплывете с другим, отправляющимся через три дня из канадского Галифакса.
Второй раз за десять минут Ле Мэдок с трудом нашел приличные слова для того, чтобы дать выход своему возмущению.
То есть вы предлагаете мне плыть из Нью-Йорка до Галифакса в открытом океане, без охраны, под завязку загруженным боеприпасами? Какой подарок для патрулирующих океан немцев! Вот изящный способ покончить с собой!
Но начальник порта уже открыл дверь, чтобы выйти. Препирательства с недовольными капитанами давно стали для него нормой. Он видел портовых грузчиков, заносящих на корабль ящики с отметкой «взрывоопасно». У каждого поверх ботинок были надеты хлопчатобумажные носки - чтобы избежать малейшего риска образования искры.
Не вывешивайте флаг, предупреждающий о том, что вы везете на борту оружие. Это все, что я могу вам посоветовать. Желаю удачи.
Дверь с грохотом захлопнулась.
Дверь дома служащего железнодорожного телеграфа Винсента Колмана распахнулась.
Дорогая, я дома!
Винсент, я ненавижу, когда ты так говоришь! Чувствую себя столетней домохозяйкой.
Бросив портфель на диван с заштопанной обивкой, Винсент прошел на кухню, где его жена Фрэнсис готовила ужин. Поскольку она явно не собиралась отрываться от плиты, Винсенту пришлось обнять ее за плечи, чтобы привлечь внимание.
Отстань! Выбирай: либо объятия, либо ужин.
Какая ты строгая, столетняя миссис Колман! Малышка уже спит?
Как ангел. Ты выяснил - тебе дадут премию?
Колман отошел от жены и, усевшись за кухонный стол, закурил. Тишину нарушало лишь скворчащее на плите рагу.
Судя по тому, что ты не спешишь с ответом, нынешним Рождеством мне опять придется самой шить для Эйлин куклу.
Винсент устало пожал плечами. Ему надоело оправдываться перед женой. Миссис Колман, очевидно, еще не надоело отчитывать мужа.
Умоляю тебя, найди другое место! Все лучше, чем получать гроши за работу, которая никому не приносит пользы!
Милая, железнодорожный телеграф все-таки приносит пользу. - Колман не смог сдержать улыбку.
Да? - Фрэнсис сняла с плеча полотенце и эффектно кинула его на спинку стула. Ее волосы разметались от готовки, а глаза выражали крайнюю степень неодобрения. - На моих чулках эта польза не сказывается: я по-прежнему штопаю старые, вместо того чтобы купить новые.
Ладно, скандалистка, иди сюда! - Колман притянул к себе сопротивляющуюся жену. Хорошо, что он знает, как ее успокоить.
Три дня плавания в океане дались Ле Мэдоку нелегко. Мало того, что он вез на борту крайне опасный груз, так еще и делал это один-одинешенек, без малейшей защиты. В любую минуту корабль могли торпедировать немцы.
И вот наконец «Монблан» доплыл до входа в гавань Галифакса. Но не успел корабль подойти ближе, как к нему причалила лодка. На борту лодки оказался портовый лоцман, какой-то там Маккей. Ле Мэдок планировал зайти в порт и передохнуть перед плаванием через Атлантику, но, как говорится, pas de chance! Маккей сообщил, что сегодня войти в гавань уже не получится.
Стоило лоцману изучить опись груза, как желание шутить испарилось.
Что вы несете! - Ле Мэдок не скрывал раздражения. - Еще совсем рано!
Как сказать. Сети, охраняющие вход в гавань от немецких подлодок, уже натянуты. Так что придется вам подождать до утра.
С этими словами простодушный лоцман стал устраиваться на ночлег, заверив капитана в том, что он, Маккей, не остался бы спать на судне, если бы это не было абсолютно безопасно.
Лоцман сдержал слово и переночевал на «Монблане». Так что помимо волнения Ле Мэдоку мешал спать еще и храп портового лоцмана. Прищурившись, Эйм Ле Мэдок всматривался в рассеивающийся туман. Капитан только что пережил очередную бессонную ночь.
Доброе утро, капитан! Любуетесь окрестностями? - Лоцман потянулся и сдвинул кепку на затылок. Он казался человеком дружелюбным и общительным.
Только вот Ле Мэдок был не в настроении поддерживать светскую беседу.
Я бы с большим удовольствием любовался местными достопримечательностями, находясь в безопасной гавани. Долго еще мы будем испытывать судьбу?
Не беспокойтесь, капитан, вам недолго осталось мучиться. Сетку убирают в 7.30. Дайте-ка мне пока что-нибудь интересное почитать. Например, вашу документацию.
Но стоило Фрэнсису Маккею пробежать взглядом опись груза «Монблана», как желание шутить испарилось. Кажется, теперь он знал смысл выражения «сидеть на бочке с порохом».
Миссис Колман стояла на пороге дома, держа на руках дочь. Эйлин махала папе пухлой ручкой, но вряд ли делала это осознанно: малютке только исполнилось два года. Винсент обернулся в конце улицы, чтобы в последний раз посмотреть на жену и дочь. Пусть у него нудная и низкооплачиваемая работа, зато каждое утро его провожают два самых любимых человека в мире.
В офисе железнодорожного телеграфа было пусто, обычно босс и коллега Колмана приходили позже. Винсент заварил себе чаю. Ароматный пар приятно согревал - ночью были сильные заморозки. Кроме того, вчера вечером пожилая соседка Колманов, обладающая даром предсказания погоды по болям в спине, доверительно сообщила Винсенту, что приближается снегопад.
Мы вторые в очереди на заход в бухту. Наберитесь терпения, капитан.Ле Мэдок не удостоил лоцмана ответом. Спустя десять минут он наконец направил «Монблан» к проливу, приказав разогнаться до четырех узлов.
Вы помните, что максимальная скорость в порту пять узлов? - счел необходимым напомнить Маккей.
Но четыре не пять.
На самом деле Маккей никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил подобное, но ему хотелось поддеть высокомерного капитана.
Следующие двадцать минут прошли в абсолютной тишине. «Монблан» шел по правой стороне пролива. Никаких специфических правил передвижения судов в портах не было, следовало лишь придерживаться правостороннего движения и сигналами оповещать остальные корабли о своих действиях. Вдалеке показался порт Галифакса, но кораблю еще предстояло пройти большую часть пути.
Поскольку движение не было плотным, Ле Мэдок слегка отклонился влево, и теперь корабль двигался почти в центре пролива. Маккей по-прежнему ничего не говорил капитану, хотя тот, кажется, развил максимальную скорость в пять узлов и не придерживался строго правостороннего движения. И тут лоцман заметил, что от пристани в сторону выхода из пролива движется норвежское грузовое судно «Имо».
О, Маккей хорошо знал это судно! Точнее, его капитана - Аакона Фрома, человека мужественного, но упрямого и своевольного. Поскольку «Имо» считался нейтральным кораблем и числился за Бельгийской комиссией помощи, он плавал через океан без охраны. Сегодня утром «Имо» должен был покинуть Галифакс пустым и отплыть в сторону Нью-Йорка за очередной порцией гуманитарной помощи.
Маккей с нарастающим беспокойством следил за плывущим навстречу «Монблану» норвежским судном. Поскольку «Имо» шел без груза, он легко развил максимально разрешенную скорость в пять узлов. А зная характер капитана Фрома, Маккей предположил, что он может развить и большую.
Нам нужно уступить дорогу. Сдайте вправо. Я знаю корабль, который плывет навстречу, он пустой.
Ле Мэдок скептически посмотрел на лоцмана.
Значит, ему легче сдать влево. Я перегружен, мне не до маневров. А кроме того, этот ваш знакомый корабль явно нарушает правила и плывет прямо по середине.
Присмотревшись, Маккей понял, что француз прав. «Имо» плыл не слева, как положено, а ближе к середине.
Хорошо, капитан, тогда сдайте влево.
И не подумаю. Корабль перегружен, я не успею.
Ле Мэдок один раз дернул за ручку корабельного свистка. На корабельном языке это значило: «Я на правильном пути, уступи дорогу».
Пронзительный свист с «Монблана» разорвал утренний воздух.
И ты думаешь, ты прав, французик? Капитан Аакон Фром закатил глаза. Идиоты! Нет чтобы придумать внятные правила плавания в портах!
Все хотят, чтобы им уступили дорогу, все! - проворчал Фром себе под нос.
Его помощник отчаянно закивал: он боялся вспыльчивого капитана.
Ничего, не на такого напали! Какая там скорость - семь узлов? Что ж, им придется уступить.
«Имо», плывший на недозволенно высокой скорости, поравнялся с буксиром «Стелла Марис», тоже выходившим из пролива. Теперь «Имо» не мог свернуть ни вправо, ни влево. Подвинуться мог лишь «Монблан». Довольно хохотнув, Фром потянулся к ручке свистка и дернул два раза. «Я остаюсь там, где я есть».
Да что же вы делаете! Быстрее сдайте влево! Вправо уже слишком поздно! Маккей метался по капитанской рубке, не замечая, как топчет упавшую с головы кепку. Но, к его удивлению, Ле Мэдок сохранял невозмутимость. На первый взгляд. На самом же деле он впал в некое подобие ступора, на лбу выступила испарина. Капитан смотрел не отрываясь, как «Имо» плывет прямо на них.
До норвежского судна оставалось каких-то 50 метров, когда Ле Мэдок резко вывернул штурвал. Тяжело накренившись, «Монблан» пошел влево. Маккею пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть. Казалось, в последний момент «Монблан» успел увернуться от стремительного «Имо». Но тут раздался громкий скрежет, и корабль дернуло.
Чертыхнувшись, Маккей выглянул из рубки. Нос «Имо» протаранил правый борт «Монблана».
Проклятье! - У Маккея в голове не укладывалось то, что произошло.
Впервые в своей практике он столкнулся с аварией, вызванной упрямством двух капитанов. Но тут из глубины рубки раздался голос Ле Мэдока.
Нам нужно убираться отсюда. Маккей медленно повернулся к капитану.
Что? С какой стати? Казалось, Ле Мэдок вышел из ступора, в котором пребывал во время аварии. Его лицо приобрело детско-плаксивое выражение, голос сорвался на крик.
Вы знаете, какой груз на корабле? Вы читали бумаги? Мы можем взлететь на воздух!
Маккей уставился на капитана, и тут до него стало доходить. Но ведь опасность угрожает только в том случае, если есть повод для пожара, хотя бы малейшая искра… Тут лоцмана качнуло, и ему снова пришлось хвататься за стол. Оглянувшись, он увидел, что капитан норвежского судна сдал назад. Что Маккей не мог видеть, так это то, как от трения металлической обшивки «Имо» и «Монблана» образовались искры.
Схема столкновения
Сразу после столкновения кораблей на пирсе № 6 стала собираться толпа. Хоть какое-то развлечение в военное время! Моряки, продавщицы окрестных магазинов, дети, которые вяло брели в школу, - все ринулись на пирс за зрелищем. Особый восторг зрителей вызвал салют, начавшийся через несколько минут после столкновения. С корабля в небо одна за другой стали взмывать шаровые молнии! Поднявшись на приличную высоту, они взрывались красивым алым пламенем, вызывая аплодисменты и восхищенные крики зрителей. С пирса не было видно, как команда «Монблана» во главе с капитаном погружается в шлюпку и отплывает к ближайшему берегу.
Оставшись без капитана и команды, французский корабль дрейфовал в порту, течение относило его все ближе к многолюдному пирсу. Слух о невиданном зрелище разлетался по Галифаксу, привлекая на пирс все новых зевак.
Ле Мэдок выпрыгнул из лодки и начал карабкаться по зеленому склону. За ним следовали команда и разъяренный Маккей.
Вы должны были остаться с кораблем, капитан! Его можно было увести к этому безлюдному берегу! Его несет прямо на город!
Слова Маккея заглушали взрывы, доносившиеся с корабля. Ле Мэдок продолжал молча бежать. Необходимо спрятаться за холм, необходимо выжить. Но запыхавшийся лоцман не отступал.
Вы даже не предупредили их об опасности! Обернитесь: в порту сотни, может быть, тысячи людей! Необходимо спасти их жизни!
Ле Мэдок затормозил и обернулся к Маккею.
Так почему же вы бежите с нами, а не предупреждаете людей?
В порту сотни людей! Вы даже не предупредили их об опасности!
Лоцман не нашелся с ответом. За его спиной прогремел очередной залп корабельного «салюта». Ле Мэдок, уже спускавшийся с холма, поскользнулся на утренней росе и проехался по склону на спине. Остальные члены команды последовали его примеру. Капитан закричал: «Всем лежать!» - и, закрыв голову пальто, уткнулся носом в сырую землю.
Что там за крики? Колман, иди посмотри.
Сходите без меня, потом расскажете. - Винсент вернулся к телеграфному аппарату. Он не любил, когда его отвлекали по пустякам.
Но, похоже, на этот раз случилось что-то невероятное. Мимо стеклянной витрины офиса железнодорожного телеграфа в сторону порта двигались толпы оживленных людей.
Колман, беги домой! В порту горит судно с боеприпасами! Мы все взлетим на воздух! Винсент оторвался от телеграфа. В дверях стоял его начальник.
Еще минуту назад дородный и полный достоинства, сейчас он задыхался и бурно жестикулировал.
Босс, вы шутите?
Спасайтесь, Винсент!
Схватив со спинки стула пиджак, Колман метнулся к двери. Уже держась за ручку, Винстон машинально посмотрел на свои карманные часы. Ровно девять часов… Поезд № 10! Колмана будто ударило током. Пассажирский поезд должен был прибыть в Галифакс в 8.55, но задержался. Он, должно быть, в нескольких километрах от города. Почти полсотни пассажиров…
Винсент зажмурился. Сквозь утренний туман он увидел жену и дочку на пороге дома. Эйлин помахала ему в последний раз. И тут раздался взрыв…
Тела были повсюду. Они лежали на улицах, плавали в проливе…
На борту «Монблана» взорвалось:
226797 кг тротила
1602519 кг пикриновой кислоты
16301 кг бездымного пороха
Шестого декабря 1917 года в гавани канадского Галифакса произошел взрыв, который считают мощнейшим взрывом доядерной эпохи. Шла Первая мировая, но катастрофа произошла вдали от полей сражений Европы, хотя взрывчатку везли именно туда. Только по официальной информации в результате взрыва в Галифаксе погибло 1963 человека. Кто же виноват в трагедии?
Кроме погибших, чьи тела были найдены, пропало без вести (то есть просто разнесено "на атомы" и сгорело бесследно) в результате взрыва в Галифаксе около двух тысяч человек, около 1600 строений было стерто с лица земли. 12 тысяч зданий в результате взрыва в Галифаксе было сильно повреждено. В трех городских школах Галифакса из 500 учеников выжило всего 11. Северная часть города Галифакс, район Ричмонд, практически полностью был стерт с лица земли. Общий материальный ущерб от взрыва в Галифаксе составил 35 миллионов (еще "тех"!) канадских долларов.
Приблизительно девять тысяч человек получили тяжкие ранения, 400 лишились зрения. Всего один взрыв в Галифаксе - и планета в шоке… Конечно, в 1945 году эту трагедию превзошли атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, но там были, что ни говори, "плановые" бомбежки, устроенные самим человеком. Взрыв же в Галифаксе устроила исключительно людская безалаберность, без всякого плана.
В 2003 году в Голливуде сняли блокбастер о взрыве в Галифаксе, который принес невиданные в начале XX века одномоментные разрушения и жертвы. В фильме "Разрушенный город", фигурируют некие немецкие шпионы (все-таки с Германией в 1917 году шла война), которые якобы и устроили страшную диверсию.
Но серьезные историки на Западе считают, что главным "диверсантом" в Галифаксе 6 декабря 1917 года была преступная небрежность и, говоря по-русски, "пофигизм" должностных лиц. В англоязычных текстах про взрыв в Галифаксе применительно к его персонажам чаще всего употребляется слово cowardice - малодушие, трусость… В истории Канады даже специальный термин есть по этому поводу - Halifax Explosion.
Французский военный транспорт "Монблан", загруженный практически одной взрывчаткой (тротилом, пироксилином, бензолом и пикриновой кислотой), пришел в Галифакс из Нью-Йорка, чтобы подождать формирования очередного конвоя через Атлантику. Судно должно было идти в Бордо. Около 7 часов утра 6 декабря "Монблан", после бессонной для экипажа ночи на внешнем рейде, начал заходить в порт.
И в это же время из порта начал выходить норвежский пароход "Имо". Когда суда сблизились, оба капитана, невыспавшиеся и уставшие, стали совершать суетливые, бестолковые и потому рискованные маневры. Казалось бы - чего уж там, ситуация простейшая, расхождение противоположными курсами, с такой задачкой любой гардемарин или юнга справится. Но поди ж ты - опытные капитаны вдруг синхронно растерялись.
И в результате "Имо" жестко протаранил "Монблан" в правый борт. Как гласят исторические первоисточники, переведенные на русский язык, при этом было разбито несколько бочек, и огнеопасный бензол разлился по палубам "Монблана". Еще более растерявшийся капитан "Имо", пробивший борт французского сухогруза, тут же дал своей машине задний ход, высвободился из пробоины и срочно начал "убегать" восвояси. Нарушив при этом морской закон - помогать терпящему бедствие.
При расцеплении судов трение металла о металл вызвало сноп искр, от которых вспыхнул растекшийся бензол и начался жуткий пожар на "Монблане". Кстати, норвежцам от трагедии убежать так и не удалось - почти все погибли, такой силы был взрыв протараненного ими парохода.
Как знать, может быть, если бы и французская команда начала тут же бороться за живучесть и начала борьбу с огнем на борту, то и самой страшной "неядерной" катастрофы в мире начала XX века и не было бы. Но капитан Ле Медек спешно дал команду покинуть судно. Хотя, как отмечают канадские первоисточники, французский экипаж, около 40 человек, и так без всякой команды уже спускал шлюпки. К чести капитана, он все-таки покинул борт последним, как и полагается морякам.
И моряки с "Монблана" вполне благополучно добрались до берега, при этом бросив смертельно опасный груз на произвол судьбы. И многие из них стались живы, в том числе и капитан! А брошенный моряками горящий "Монблан" начал дрейфовать в сторону берега - и в итоге навалился носом на деревянный пирс на берегу. Кстати, еще нюанс: лишь капитан знал, что он загружает на борт в Нью-Йорке, упакованное в деревянные ящики и разлитое в железные бочки без маркировки….
Горящий пароход - зрелище редкое, и все припортовое население, естественно, прильнуло к окнам в надежде получше рассмотреть катастрофу. Многие бросились на набережную - такое зрелище как же можно пропустить! В наше время интернет переполнился бы кучей роликов - видно с берега было хорошо.
И тут, менее, чем через пару часов посте столкновения с "Имо", напичканный взрывчаткой "Монблан" рванул! Историки лишь потом, лишь после Второй мировой, как-то раскопали накладные, по которым загружался французский "Монблан" в Нью-Йорке. В них в общей сложности числилось около четырех тысяч тонн взрывчатки, в том числе и тротила. Короче, неатомная бомба в четыре килотонны! Мир в то время такого еще не видел…
100-килограммовый кусок шпангоута "Монблана" был найден в лесу в 19 километрах (!) от эпицентра взрыва. Массовые пожары не могли потушить несколько дней. По злому капризу судьбы, именно в этот день в Галифаксе упала температура и началась метель со снежными зарядами, и многие раненые под обломками зданий просто замерзли…
А закончилось все еще более сногсшибательно. Уже 13 декабря 1917 году в здании городского суда Галифакса (одном из немногих уцелевших) началось разбирательство по делу о взрыве в Галифаксе. Через полтора месяца виновными во взрыве в Галифаксе были признаны французский капитан Ле Медэк и местный лоцман Маккей, которые были арестованы. И что вы думаете - через год с небольшим, после рассмотрения дела Верховным судом Канады, оба они были освобождены подчистую, и им вернули лицензии судоводителей. Победно для Антанты закончилась Первая мировая, и по-видимому, всем было неохота копаться в "нефронтовых" трагедиях.
Капитан Ле Медек продолжал служить в своей морской фирме до 1922 года. А в 1931 году, в связи с выходом на пенсию, был награжден орденом Почетного легиона. Что интересно, в снятом через 90 лет фильме об этой трагедии капитан предстает чуть ли не самым отважным героем…
Менее "сказочно" закончился путь судов, фигурировавших во взрыве в Галифаксе. "Монблан", естественно, разнесло кусочки. А вот норвежский пароход "Имо", не успевший "убежать" далеко, взрывной волной был выброшен на мель, большая часть команды погибла. Через год его его сняли с мели, отремонтировали и переименовали в "Гивернорен". Но уже в 1921 году он во время рейса в Антарктику наскочил на камни и затонул…
Ну и напоследок о том, как хранится память о взрыве в Галифаксе на Западе - в частности, о фильме "Разрушенный город", который в телеверсии стал сериалом. Создатели удостоились похвалы за искусное использование спецэффектов для воссоздания момента взрыва и распространяющийся ударной волны.
Но почти сразу же после выхода на экраны этого блокбастера, задуманного как "почти документальный", но с актерами, потомки жертв взрыва и профессиональные историки официально возразили против искажений и многочисленных фальсификаций исторических событий. Например, возмущались добавлением в сюжет заговора, показывающего немецких шпионов - а ведь немцы занимались шпионажем где угодно в Северной Америке, но только не в Галифаксе.
5 декабря 1917 г., когда уже близилась к завершению Первая мировая война, стояло на рейде порта Галифакс на атлантическом побережье Канады. Ничего примечательного в этом корабле не было, кроме секретного груза. Десятью днями раньше в Нью-Йорке в трюмы «Монблана» были загружены 2 300 т взрывчатого вещества пикриновой кислоты, 35 т бензола, а также ящики с 200 т тротила и 10 т порохового хлопка. Таким образом, судно представляло собой гигантскую бомбу. Все эти взрывчатые вещества предназначались для военных целей - «Монблан» должен был доставить их во французский порт Бордо.
Французско-норвежская вежливость
Утром 6 декабря 1917 г. «Монблан» получил разрешение войти в порт. Среди многочисленных судов, стоявших на рейде, был и норвежский грузовой пароход «Имо». Около 10 ч утра он снялся с якоря и через пролив Нарроуз направился в открытый океан.
В это же время с противоположной стороны в пролив вошел «Монблан». Его вел местный лоцман Ф. Маккей. Фарватер был крайне сложным: с одной стороны располагались обширные минные заграждения, а с другой - сети, преграждавшие путь германским подводным лодкам. В таких условиях требовалось соблюдать предельную осторожность. Лоцман уверенно руководил судном, не превышая разрешенной скорости в 4 узла.
Оба корабля встретились в самом узком месте пролива. И тут случилось непредвиденное: капитаны «Имо» и «Монблана» не поняли намерений друг друга и начали маневрировать, уступая фарватер один другому. В результате ситуация вышла из-под контроля. Суда неотвратимо сближались, но в конце концов встали параллельно друг другу - правый борт к правому борту. Казалось, опасность столкновения позади. Не тут-то было: «Имо» и «Монблан» дали задний ход, при этом штурвал «норвежца» остался положенным влево. При работающей полным ходом машине нос «Имо» пошел вправо и врезался прямо в корпус французского судна. Удар пришелся в правый борт «Монблана» чуть выше ватерлинии, взлетели снопы искр от соударения стали со сталью. Одновременно из разбитой бочки в трюме хлынул бензол, который мгновенно воспламенился. Огонь тут же перекинулся на соседние бочки и ящики. Имея на борту смертоносный груз, бороться за спасение «Монблана» было бы чистым самоубийством.
Огнедышащий «Монблан»
Капитан «Монблана» Ле Медек приказал развернуть корабль к выходу из пролива, дать полный ход и немедленно спускать шлюпки. Он надеялся, что, набрав скорость, корабль зачерпнет воду через пробоину и пойдет ко дну. Главным сейчас было - отвести «плавучую супербомбу» подальше от города и порта.
Но расчет капитана не оправдался; хуже того - течение начало сносить его к пирсам Ричмонда. К месту происшествия подоспел крейсер «Хайфлайер», который взял на буксир и начал отводить пылающий «Монблан» в океан. В этот момент над транспортным кораблем взметнулся гигантский огненный язык и произошел взрыв чудовищной силы. Считается, что это был самый мощный взрыв за всю историю человечества до создания ядерного оружия.
Все склады, портовые сооружения, фабрики и дома, расположенные на берегах залива, были сметены взрывной волной. Повсюду начались пожары. В общей сложности были полностью разрушены
1 500 зданий и еще столько же сильно пострадали. Число погибших достигло 2 тыс. человек, еще более
2 тыс. пропали без вести, около 10 тыс. получили ранения. Потеряли жилье и все имущество более 25 тыс. жителей Галифакса, Ричмонда и Дартмута.
Взрыв, уничтоживший «Монблан», был настолько силен, что на несколько секунд обнажилось дно залива Норт-Арм. Стальной обломок шпангоута корабля массой около 100 кг позднее был найден в лесу в 12 милях от города. Веретено станового якоря, масса которого более полутонны, перелетело через пролив и оказалось в лесу в 3 км от места взрыва.
Четырехдюймовую пушку, которая была установлена на баке «Монблана», обнаружили с наполовину расплавившимся стволом на дне озера Албро в 2 км за городом Дартмут.
Образовавшаяся после взрыва многометровая волна выбросила на берег как щепки изуродованный до неузнаваемости норвежский «Имо» и стоявший в гавани крейсер «Найоб». Из 150 находившихся в порту судов половина погибла.
К сожалению, в дальнейшем катастрофы, подобные той, что случилась в Галифаксе, повторялись еще не раз. В 1944 г. В индийском порту Бомбей из-за пожара взорвался английский военный транспорт, до отказа нагруженный боеприпасами. Через три года в Техас-Сити на юге США загорелся и взлетел на воздух стоящий у причала французский пароход, в трюмах которого находилось 2 300 т взрывчатого вещества - аммиачной селитры. В итоге - разрушенные порты и жилые дома, тысячи убитых и раненых, десятки тысяч бездомных, миллиардные убытки.
6 декабря 1917 года в канадском порту Галифакса в результате столкновения груженого взрывчаткой французского военного корабля «Монблан» с норвежским судном «Имо» прогремел мощный взрыв. 1963 человека погибли, 2000 человек пропали без вести, 9000 человек получили серьёзные увечья, в том числе 400 человек ослепли.
Хроника событий
25 ноября 1917 года «Монблан» загружался в порту Нью-Йорка. В общей сложности на судно погрузили более 2500 тонн различных боеприпасов. Путь предстоял долгий, груз предназначался Франции; требовались особые, деликатные условия перевозки и обеспечение безопасности.
Галифакс был промежуточным пунктом, и вечером 5 декабря судно подошло к внешнему рейду, после чего на его борт отправился офицер связи. Осмотрев пароход, тот доложил капитану, что войти в гавань можно будет на рассвете, ориентировочно в 7:15 утра.
В это же время в порту Галифакса находилось другое грузовое судно – «Имо», готовое выйти в море. По размерам оно было значительно больше Монблана. Его капитан планировал отчалить на три часа раньше, однако из-за задержки в погрузке угля выход пришлось отложить до утра.
В 7 часов утра «Монблан» стал заходить в порт, а «Имо» - выходить из него. Когда суда сблизились, капитаны попытались избежать столкновения. Однако ошибка капитана «Имо» привела к тому, что судно протаранило правый борт «Монблана», разворотив бочки с бензолом. Дав задний ход, капитан «Имо» высвободился из пробоины, а при возникшем трении метала о металл бензол вспыхнул, возник пожар.
Экипаж «Монблана» благополучно эвакуировался на берег, оставив опасный груз дрейфовать неподалеку от берега. Капитан, как и его коллега на «Имо» оказался тем еще «молодцом». Он не потрудился направить судно в открытое море, поставив машину на полный ход, хотя такая возможность была. Горящее судно начало приближаться к берегу и наткнулось носом на деревянный пирс.
У капитана крейсера «Хайфлайер», находившегося неподалёку, возникла идея оттащить горящий пароход подальше, но о реальной опасности, которую представлял груз «Монблана», на крейсере знать не могли.
Население Галифакса высыпало на набережную, чтобы лучше рассмотреть пожар. В 9:06 прогремел взрыв невероятной силы.
Разрушения и жертвы
О силе взрыва можно судить по найденным обломкам. Например, кусок шпангоута парохода обнаружили в 12 милях от эпицентра катастрофы – это почти 20 км. Весившее полтонны веретено якоря упало в 2 милях или 3,5 км от места трагедии. Четырёхдюймовую пушку нашли на дне озера Албро, находившемся в миле от взорвавшегося корабля.
Все здания по обоим берегам пролива Те-Нарроус, в Дартмуте и Ричмонде, сравняло с землёй. С домов, находившихся на расстоянии до полукилометра, были снесены крыши; рухнули кирпичные заводские трубы и водонапорные башни, переломились телеграфные столбы, сотни деревьев вырвало с корнем. Наиболее сильно пострадал район Ричмонд в северной части города – его фактически стёрло с лица земли.
Многие сгорели заживо, другие люди замёрзли на следующий день, когда резко упала температура воздуха, и начался буран, что существенно затрудняло спасательные работы.
Из судов, стоявших в гавани, десять разрушились полностью, и ещё несколько десятков получили серьёзные повреждения. Новый пароход «Курака» выбросило на другой берег пролива, из 45 членов экипажа выжили лишь 8. Серьёзно пострадал и упомянутый крейсер «Хайфлайер», потеряв 20 человек из команды, более 100 получили ранения
Образовавшаяся 5-метровая придонная волна подхватила и выбросила на берег судно «Имо», на котором погибли капитан, лоцман и 5 матросов.
Берега Дартмута и Ричмонда представляли собой страшную картину: они были завалены лодками, баржами, шхунами. В воде плавали трупы не только людей, но и лошадей, а колокола окрестных церквей разом зазвонили от мощнейшей взрывной волны.
Пожары в городе бушевали несколько дней. В Галифакс направили помощь из разных американских городов. Сумма пожертвований составила 30 миллионов долларов.
Последствия
Судебное разбирательство длилось около двух месяцев. Виновными признали капитана Ле Медека и лоцмана Маккея. Их арестовали, но через год дело пересмотрели, и обоих не только освободили, но и вернули им профессиональные лицензии.
Международный суд пришёл к выводу, что в трагедии виновны оба капитана столкнувшихся судов, но французское правительство не признало это решение, и Ле Медек оставался на службе до 1922 года. В 1931 году он вышел на пенсию, и его наградили орденом Почётного легиона.
Жертвами трагедии стали 1963 человека, 2000 человек пропали без вести. Фирма одного гробовщика в Галифаксе сделала 3200 надгробий. Из 500 учеников в трех разрушенных школах выжило только 11 детей. В Галифаксе полностью разрушились 1600 зданий, 12 тысяч домов получили повреждения.
Материальный ущерб от этого чудовищного происшествия составил 35 миллионов канадских долларов. Взрыв в Галифаксе вошёл в число сильнейших взрывов доядерной эпохи.
Имо
Загрузка...
